Среди наиболее острых проблем, которые по логике вещей пред­стоит решать национальной оппозиции в случае се прихода к власти, стоит проблема физического сохранения русского народа. Вымирание русского населения, начавшееся в 1992 году, по нашему мнению самый большой грех нынешних властей, которого одного было бы достаточно для того, чтобы все честные и здоровые силы общества встали в оппозицию такому режиму.

В то же время следует признать, что данная, проблематика явно недостаточно исследована национально ориентированными аналитиками. Между тем мировая история и история России дают достаточно фактов для размышления по поводу связи демографических, национальных и политических проблем, практически одновременно возникающих в ситуациях определенного типа развития государств.

Для начала несколько примеров. Первый пример. В России второй половины XIX века значительная часть интеллигенции была НЕ русской по своему этническому составу. Этот факт широко известен и достаточно глубоко осмыслен теоретиками национально-патриотического движения. Негативные последствия «этнической оторванности» среднего класса российского общества от нижних слоев народа приводятся как одна из основных причин успехов революционного разложения России,

Гораздо менее известны следующие факты. Российские верхи были еще более этнически чужды народу, чем интеллигенция. Православных (русских, украинцев, белорусов, грузин, а также крещенных инородцев) было только 45% от общего состава российского дворянства в конце XIX начале XX века. Собственно русских было еще меньше, не более 35%, в то время как русские составляли свыше 60% населения империи. Русскому человеку было и тогда гораздо труднее сделать государственную карьеру, чем инородцу. Вспомним хотя бы дерзкую просьбу героя Лейпцигского сражения, покорители Кавказа генерала Ермолова. «Государь, запишите меня в немцы». Вспомним всех этих Рененкампфов, Корфов, Каульбарсов, которые отличались только карательными акциями против русских крестьян и рабочих, но были куда как «скромны» на полях сражений Японской и Первой мировой войн. А еще раньше, во времена того же Ермолова — сплошные Бенкендорфы, Дубельты, Нессельроде.

Не менее интересно посмотреть, что же происходило в это время (XIX век) на нижних этажах социальной пирамиды. Естественный прирост крепостного русского населения был крайне низок, а к середине века стал отрицательным. Русская крепостная деревня вымирала. Весь объем русского демографического взрыва XIX века обеспечивался казачьими областями, Сибирью и Новороссией, где крепостное право отсутствовало, либо было невелико, а бюрократический гнет был не столь свиреп.

Реформы Александра II вызвали резкий подъем численности населения, именно русского населения. Одновременно реформы вызвали приток представителей русского народа в средний, и даже высший класс общества, к сожалению не достаточный для становления преимущественно русской элиты. Тем не менее, эти два процесса — демографический рост и «национализация» элиты оказались взаимосвязанными. Ниже мы покажем, что это вполне закономерно.

Второй пример. Парадоксальная ситуация веками складывалась в так называемых древнеземледельческих цивилизациях. Египет, Вавилон, деспотии Средней Азии, древний Китай практически все время своего существования враждовали с окружающими народами, государства ко­торых были менее оформленными. Исследователи хозяйственной практики древних «ирригационных» империй давно пришли к выводу, что они не могли существовать без постоянного притока рабов, ибо коренное население вымирало от непосильного труда и низкого уровня потребления. Поэтому войны были неотъемлемой частью данной хозяйственной практики.

Гораздо в меньшей степени осмыслен парадоксальный феномен, на который обратил внимание Л. Н. Гумилев, а именно, правящая знать данных империй регулярно обновлялась за счет тех же врагов-кочевников. Складывается впечатление, что не только, и может даже не столько самый низший слой — рабы, но и самые верхние слои данных империй замешались представителями инородцев, обладающих большей активностью, чем вымирающее под бременем «родного» государства коренное население.

И тут мы подходим к самому интересному выводу нашего обзора. Очевидно, что объективно для замещения вакансий в высшем и среднем классе общества требуются люди повышенной энергичности и повышенных способностей. Никогда в истории, в силу чисто биологических особенностей популяционной динамики, правящий класс не мог полностью самовоспроизводиться. Действительно, говоря несколько упрощенно, у гения дети не обязательно будут гениями, а у олимпийского чемпиона — олимпийскими чемпионами.

В такой ситуации правящий класс либо постепенно деградирует и губит государство, либо пополняется. Весь вопрос за счет кого? За счет собственного народа, либо за счет инородцев.

Если собственный народ обессилен непомерным бременем иррацио­нальной политики, он попросту не в силах дать нужное количество энер­гичных и талантливых людей. И тогда правящий класс поневоле должен принимать в свои ряды любых инородцев, даже врагов-кочевников, как в древнем Китае. А далее процесс идет по принципу цепной реакции. Инородческая, в значительной части, элита еще сильнее давит чуждые ей народные массы, давит уже не только для неких не оптимально опре­деленных государственных целей, но просто по прихоти, ради извращен­ных страстей. Вспомним, как уничтожала русских крестьянок барыня Салтычиха — потомок татарских мурз, перешедших на службу московскому князю.

И тогда становится уже невозможно набрать из до предела исто­щенного и униженного коренного населения не только высший, но даже н средний класс. Подобных примеров можно привести массу. Вспомним хотя бы Россию времен Петра I. Запредельные нагрузки, взваленные на русский народ, вызвали его вымирание. Население сократилось примерно на 15%. И хотя Петр призывал в правящий и средний класс представи­телей любого сословия (мы знаем много примеров блестящих политиче­ских карьер представителей простонародья при Петре I), этого было недостаточно. Дворянство радикально «онемечилось». А дальше пошла уже описанная нами в общем виде цепная реакция. Так при Анне Иоановне крестьяне лишились последних экономических прав, а при «Великой» Екатерине II их положение было уже хуже, чем положение рабов на плантациях. Крепостники же были и впрямь плантаторами в массе этнически чуждыми русскому народу.

Государственные образования именно такого типа являются харак­терными примерами так называемых «бюрократических империй». Бюрократическая империя — это большое сильное государство, где групповые интересы бюрократии играют решающую роль. И тогда униженный народ деградирует, а бюрократия все больше «интернационализируется», хотят того верхи или не хотят. Ну а потом такое химерное государство рушится, потому что народу уже абсолютно все равно, кто его давит — внешний или внутренний эксплуататор — они все равно инородцы, а сами бюрократы рассматривают «эту страну», как колонию, куда они пришли «на заработок».

Именно так развалилась Римская держава, пройдя путь от непобедимой республики, где все правящие верхи были римлянами, до всемирной империи, возглавляемой «солдатскими императорами» не римского происхождения. И не помогла «интернациональной» Римской империи ее огромная армия. «Чем гуще трава, тем легче ее косить» — сказал представителям интернационального сброда готский король Аларих II, разгромивший Рим.

Итак, основным выводом приведенных здесь рассуждений является следующий. Невозможно соблюсти этническую чистоту государственной элиты, если жизненный уровень народа падает ниже определенной отметки.

И второй вывод. Пополнение среднего класса представителями низ­ших слоев гораздо более вероятно, чем пополнение сразу верхних слоев. Поэтому маловероятно иметь национальную элиту, если государство не доверяет своему среднему классу. Перефразируя известный афоризм Клаузевица «Если народ не хочет кормить свою армию, он будет кормить армию оккупанта», скажем «Если народ не хочет кормить своих специалистов, он будет кормить специалистов инородческих». Добавим, что инородческие спецы рано или поздно сформирует элиту, которая погубит и государство и народ.

Наши выводы, нравится это кому-то или нет, заставляют по иному взглянуть на нашу давнюю и недавнюю историю. В трагедии Октября виновата не только «нерусская» российская интеллигенция (о чем так много пишет наша оппозиционная пресса), но и «нерусское» российское дворянство и бюрократия (о чем наша оппозиционная пресса целомудренно молчит). Оказавшись в глубоком демографическом кризисе после октябрьской катастрофы, русский народ, потерявший зарождавшиеся ростки национальной элиты и национального среднего класса, не мог не оказаться под инородческой властью.

Демографический потенциал республик бывшего СССР после рево­люции, основной жертвой которой стал русский народ, был относительно выше. Так, например, русское население за годы советской власти воз­росло всего лишь в полтора раза, в то время как население республик Среднем Азии и Закавказья в 2—4 раза. Итогом такой ситуации не могло не стать усиление давления азиатско-кавказских элементов в союзной элите. А она в свою очередь все активнее перераспределяла средства в указанные регионы. В качестве примера вспомним хотя бы незабвенного замминистра водного хозяйства Полад-Заде, под руководством которого перекачали из бюджета России около 150 миллиардов рублей (это в ценах 1980 года) в Среднюю Азию и Закавказье.

Разница в уровне жизни подстегивала демографический дисбаланс. У России в СССР, нравится это кому-то или нет, будущего не было.

Однако это не значит, что нынешние властители, разваливая СССР, спасали Россию. У нынешнего руководства другие задачи. Если Россия в данной ситуации жертва, то уместно сказать, что в последние десятилетия просто шла борьба хищников за долю в добыче.

Возрождение же России не в смене одних хищников на других, а в полном освобождении от всех хищников и паразитов. Это возможно только при сформировании русской национальной элиты и мощного русского среднего класса.

P.S. В связи с поднятой темой, уместно будет также ознакомиться со следующим материалом - http://www.ndpr.ru/veche/Catechism/Catechism.html