В. Игнатьев
ПОХВАЛА БЕЗУМИЮ
Книгу Александра Дугина «Основы геополитики. Геополитическое
будущее России», вышедшую пятитысячным тиражом, можно без тени иронии назвать
выдающимся произведением, затмившем все другие публикации в сфере так называемых
стратегических исследований. Автор этого фундаментального труда идет гораздо
дальше своих чрезмерно робких коллег, и не страшится обсуждать темы, которые
те стыдливо замалчивают. Результатом такой интеллектуальной смелости является
действительно цельное изложение не только основ геополитики, но и практических
выводов, которые с неизбежностью вытекают из последовательного применения
геополитической парадигмы.
«Геополитика – это мировоззрение», - пишет
Александр Дугин. Более того: «Это мировоззрение власти, наука о власти
и для власти… В современном мире она представляет собой «краткий справочник
властелина»… Геополитика – это наука править.» (с. 12-14). Право же, невозможно
точнее определить основное содержание этой дисциплины, которая пользуется
все большей популярностью среди ученых и аналитиков, вошла в учебные планы
вузов и скоро, того и гляди, будет включена в школьную программу.
Власть – это центральное понятие геополитики, мировое господство –
основная цель, на борьбу за достижение которой направлен весь ее инструментарий.
Тот, кто изучает геополитику, мыслит глобально, рассуждает о судьбах континентов
и цивилизаций, строит предположения о будущем всего человечества. Правда,
несмотря на всю серьезность и напыщенность геополитических мужей, их построения
до смешного напоминают мальчишеские игры – от дворовой борьбы за круг диаметром
в два метра с помощью ножика или отвертки до компьютерной «Цивилизации».
Их не волнует то, как и чем живут люди в близких и далеких странах, к чему
стремятся, на что надеются. Предметом геополитики является исключительно
контроль над территорией, а единственная роль, отводимая населению, - это
подчинение, лояльность тому или иному властелину. «…Одна из главных и характерных
именно для геополитики как науки [категорий] – это категория экспансии,
являющаяся производной от категории государственных интересов», - пишет
директор Центра геополитических исследований Института Европы РАН Константин
Сорокин на с. 31-32 своего труда.
Интересы отдельного человека исключены из
сферы рассмотрения геополитики по определению. «Зависимость человека от
пространства – основной тезис геополитики – видится лишь при некотором
дистанцировании от отдельного индивидуума», сдержано утверждает Александр
Дугин в начале книги. Однако по мере того, как его аргументация становится
все более развернутой, он делает все более откровенные заявления. Кульминация
наступает в разделе об «этнической демографии» России: Следует внушить
всем русским основную идею, что личная самоидентификация есть второстепенная,
производная величина от самоидентификации национальной. Русские должны
осознать, что в первую очередь они являются православными, во вторую русскими,
и лишь в третью – людьми» (с. 255, курсив мой). Растворение индивидуального
в коллективном, обесчеловечивание человека, лозунги наподобие «нация –
все, индивидуум – ничто» (с.257) лишний раз подтверждают, что национал-большевики
во главе с Дугиным и Лимоновым недалеко ушли от германских национал-социалистов.
Автор «Основ геополитики», впрочем, и не выказывает большого стремления
отмежеваться от гитлеризма: его вялые оговорки по поводу нежелательных
«ассоциаций с гитлеровским режимом» (с. 285) окончательно блекнут на фоне
недвусмыссленных похвал в адрес экономической политики третьего рейха (с.
284). Дугин бранит Гитлера не за концлагеря и геноцид, а за «неправильное»
применение основных идей геополитики, выразившееся в «вульгарном национализме
и империализме» и в нападении на СССР вместо дружбы со Сталиным (с. 6).
Однако едва ли требуется доказывать читателям
«Тум-балалайки» тезис об идейном родстве между Дугиным и Гитлером. Тема
нашей статьи – не национал-большевизм, а геополитика, и книга Дугина прекрасно
демонстририрует антигуманную, тоталитарную сущность этой «науки». Когда
во главу угла ставятся интересы власти, а не человека, последний неизбежно
оказывается лишь винтиком в механизме государственной машины, функционирующей
не ради защиты интересов граждан, а ради себя, любимой. Те, кто пропагандирует
геополитику, могут представлять самые разные политические силы, но они
всегда выступают от имени сильных мира сего – правителей, денежных мешков
и прочих олигархов, а также тех, кто, подобно А. Дугину, стремится занять
их место. Простому человеку, в сущности, не к чему завоевывать Константинополь:
для него важнее, чтобы в его родном Пролетарске платили зарплату и при
этом не слишком часто били милицейской дубинкой по голове. Но если ему
как следует промыть мозги, он, возможно, сам возьмет дубинку и пойдет «мочить»
тех, на кого укажут, воображая при этом, что действует во имя «стратегических
интересов России».
Идеологическое наполнение и степень агрессивности
различных версий геополитики могут значительно отличаться друг от друга.
Даже национализм Дугина никак не назовешь «узколобым»: на словах он постоянно
открещивается от так называемого «малого национализма». Все народы на территории
будущей «имперской Евразии», проект создания которой Дугин разрабатывает
со всей тщательностью, получат равные возможности для самобытного культурного
развития, всякая «интеграция» будет осуществляться на сугубо добровольной
основе и при минимальном вмешательстве из центра. Государственные границы
на континенте будут отменены, и их место займут «естественные» этнические
границы. Даже национальные меньшинства, проживающие на территории, где
господствуют другие этносы, должны, по мнению Дугина, получить право на
самобытность.
Идиллия? Но, как и всякий националист, автор
«Основ» не может не позаботиться о том, чтобы один из народов оказался-таки
«первым среди равных». Русские, пишет Дугин, - «носители особой миссии,
геополитическая проекция которой состояла в глубинном осознании необходимости
объединения гигантских территорий евразийского материка. …Русские чувствуют
ответственность за это пространство…» (с. 196). Эти разговоры об «ответственности»
и «особой миссии» русских нужны, есткственно, для обоснования все той же
затхлой идеи национального превосходства. Будучи «осевым» этносом Империи,
«великороссы нуждаются в поддержании… своей этнической идентичности, без
чего центр континента потеряет свою цивилизационную и культурную определенность».
А значит, должны существовать особые нормы (в том числе и юридические),
которые обеспечивали бы русским сохранение этнической идентичности» (с.
251, курсив мой). Далее автор прямо заявляет, что «малые народы» в рамках
империи не получат «никакого политического суверенитета», поскольку «суверенными
могут быть только сверхгосударства» (с. 428). Несмотря на неоднократные
попытки Дугина отмежеваться от расизма и шовинизма на словах, его выводы
– это типичное расистское мракобесие. Тут вам и признание, что русские
должны в рамках новой империи находиться в «привилегированном положении»
(с. 252), и призывы к «тотальной реставрации православного мировоззрения»,
к «тотальному воцерковлению русских и превращению всех культурных институтов
в продолжение Единой Церкви», которому подлежат «вся русская культура,
наука, мысль вместе взятые». Далее следует вполне логичное заключение о
необходимости запрета контрацепцию и аборты и, по сути дела, к превращению
семьи в фабрику по производству русских детей, понимаемых как «общенациональное
достояние» (с. 256-257).
Не всякая интерпретация геополитики столь
радикальна: предметом заботы ее адептов может быть, к примеру, не этническая
идентичность русских, а «экономические интересы России» или «территориальная
целостность российского государства». Однако любой исследователь «геополитических
реалий» по определению – государственник. Даже автор достаточно либерального
изложения основных принципов геополитики Камалудин Гаджиев прямо-таки захлебывается
от восторга, когда пишет о русской государственности: «В самой идее государственности
заложен глубокий философский, я бы сказал онтологический смысл. …В… великих
империях воплощен сам дух народов, их создавших, и вне их и без них они
для нас бесследно потерялись бы в густом тумане истории. То же самое
можно сказать и о российской государственности, в течение многих веков
ставшей воплощением русской идеи и одновременно ее несущей конструкцией
и двигателем» (с. 343).
Любого из этих «ученых» характеризует виртуозное
умение думать о территориях, забывая о населяющих их людях. От того, с
какой легкостью Александр Дугин судит о судьбах народов и государств, предлагая
одних сделать союзниками, других – «козлами отпущения», третьих «интегрировать»
в меридиальном направлении, а четвертых – вдоль паралелей, просто захватывает
дух. Причем в данном случае мы имеем дело не с волюнтаризмом отдельного
автора, а, напротив, с самой сущностью геополитического метода, состоящей
в подгонке реальности под умозрительные концепции и политическую конъюнктуру.
Гениальным примером псевдонаучной игры со статистикой может, например,
служить статья Юрия Батурина и Олега Добродеева в «Независимой газете»,
где они, в частности, строят график зависимости периодов жизни и карьеры
американских президентов от среднего прироста нефтедобычи в США. Однако
до Александра Дугина им далеко. Просто потому, что так удобнее, он объявляет
суннитский Пакистан «криптошиитским» (с. 357), утверждает, что в Англии
государственной религией является кальвинизм (с. 396), а если привести
хоть каке-то обоснование оказывается затруднительным, ограничивается голословными
декларациями: «Евразии предопределено географическое и стратегическое
объединение. Это строго научный геополитический факт. В центре такого
объединения неминуемо должна стоять Россия. Движущей силой объединения
неизбежно должен стать русский народ… Новая евразийская империя
вписана в географическую и политическую предопределенность мировой
истории и мировой геополитики. Спорить с этим обстоятельством бессмысленно.»
(с. 218, курсив мой).
Особо следует отметить агрессивный антиамериканизм
А. Дугина, который получает «академическое» обоснование в якобы извечном
противостоянии между «талассократией», и «теллурократией», «атлантизмом»
и «континентализмом». Это противостояние было высосано из пальца отцами-основателями
геополитики в тот самый момент, когда от империалистических кругов поступил
социальный заказ на придание налета респектабельности той бесчеловечной
борьбе за передел мира, которая разгорелась на заре нашего века и продолжается,
хотя и в других формах, до сих пор. Не имея под собой никакой научной основы,
допущение об извечной борьбе между «силами моря» и «силами суши» было тем
более удобно для прикрытия истинных движущих сил крупномасштабных конфликтов.
В случае необходимости эта конструкция может быть вывернута наизнанку:
например, Александр Дугин признает, что Япония по всем параметрам подходит
под определение «морской державы», но, поскольку его цель – обоснование
стратегического союза России с Японией, объявляет ее «систему ценностей»
антизападной и антиатлантической (с. 230-231).
С другой стороны, «теоретическая» база, подведенная
под книгу А. Дугина, выглядит гораздо более солидной по сравнению с некоторыми
высказываниями К. Гаджиева. Последнему, видимо, вовсе не мила идея извечного
глобального конфликта между сушей и морем, но логика геополитики как метода
неумолимо толкает его на заявления вроде: «Разумеется, Запад в целом и
США в особенности заинтересованы в дальнейшем ослаблении России» (с. 366).
Примерно такие же утверждения мы находим у К. Сорокина (с. 79-81), и Ю.
Батурина с О. Добродеевым. В конечном счете звериный милитаризм Дугина,
ратующего за сохранение и наращивание стратегического ядерного потенциала
как единственного эффективного средства тотальной борьбы с атлантизмом,
выглядит гораздо более последовательным, чем либеральные сюсюканья Гаджиева,
признающего реальную возможность сотрудничества между государствами для
разрешения глобальных проблем просто потому, что так принято в приличном
обществе.
И все же, несмотря на нашу нелюбовь ко всем,
кто занимается пропагандой геополитики, мы не станем утверждать, что их
построения не имеют ничего общего с реальностью. Напротив, геополитика
достаточно адекватно отражает реальность, существующую в воспаленных мозгах
тех, кто правит этим миром, с поправкой лишь на то, что русские или китайские
империалисты на самом деле ничем не лучше американских или германских.
Большинство из них действительно верят в существование «национальных интересов»,
которые в конечном счете сводятся к «императиву самосохранения государства»
перед лицом выдуманной угрозы (с.263 книги Гаджиева). Более того, многие,
слишком многие из тех, чьи нужды и чаяния их «родное» государство с завидным
упорством отодвигаются на задний план, продолжают верить в него как единственного
гаранта их прав и интересов и готовы идти на жертвы ради призрачного «национального
суверенитета». Геополитика не просто отражает окружающий нас мир – она,
к несчастью, изменяет его, формирует ту реальность, которую
принято называть международными отношениями. Именно поэтому она опасна
вдвойне.
Борьба с агрессивным империализмом на его
территории бесперспективна. До тех пор, пока мы признаем приоритет «национальных
интересов» над интересами отдельных людей и социальных групп, мы никогда
не сможем переспорить Александра Дугина и его единомышленников. Бессмысленно
доказывать, например, что политика США или Запада в целом идет исключительно
на пользу России или россиянам. Глупо спорить о том, должны ли Курилы оставаться
русскими или их следует отдать Японии. Подлинный интернационалист по определению
не может безоговорочно поддерживать то или иное правительство, потому что
не бывает идеальных правительств. Любой человек, который, как Гаджиев или
Дугин, берется рассуждать об «n-полярном» мире («биполярном», «многополярном»
и т. д.), тем самым вольно или невольно участвует в драке за мировое господство,
которую ведут между собой империалисты всех континентов. Защищать надо
не интересы государства, но интересы человека, и потому реальная проблема
– это не число «центров власти», но природа этой власти. Если какое-то
событие, явление или направление мысли несет людям новые страдания, с ним
следует бороться, не жалея сил. «Русские готовы идти на немыслимые жертвы
и лишения и лишения, лишь бы реализовалась и развивалась национальная идея,
великая русская мечта», - пишет А. Дугин на с. 196. Любая интерпретация
геополитики на деле исходит из подобных предпосылок. Следовательно, наша
задача – противостоять геополитическому безумию.
Батурин Ю., Добродеев О. Россия – связующее звено Евразии и мира. Тенденции
естественного развития геополитики в ХХI веке // Независимая газета. 1998.
13 мая. С. 13
Гаджиев К. С. Геополитика. М.: Международные отношения, 1997
Дугин А. Г. Основы геополитики. Геополитическое будущее России М.:
Арктогея, 1997
Сорокин К. Э. Геополитика современности и геостратегия России
М.: РОССПЭН, 1996
(с) Тум-балалайка № 9
Оглавление
