Элиезер Воронель-Дацевич
Новый Русский Еврей
(краткие заметки на полях сочинений Д.Михайловича)
Один мой постоянный московский корреспондент прислал мне интереснейшую, на мой взгляд, книгу, вышедшую жалким, чисто российским тиражом в 1100 экз. В принципе, я бы не стал сейчас на ней особо и специально останавливаться, если бы не выяснилось, что ее автор – крещеный еврей, Дмитрий Моисеевич Михайлович. Этакий русский марран. Кратко о нем: родился в 1961 г., окончил МОПИ, занялся
зарабатыванием на жизнь – довольно успешным (хотя и состоит при науке в каком-то жалком ИСИДРИ АН РФ, где, наверное, едва ли получает 40 долларов в месяц; впрочем, трудно понять, как последнее сочетается с заявлением о порванных Михайловичем академических и корпоративных связях – или это очередной русский парадокс?). Ни с того, ни с сего крестился. Это, правда, я знаю не из книги Михайловича, а от того же московского корреспондента.Это меня заинтересовало. Ну, и, естественно, мне было приятно упоминание собственной персоны в одной из статей. Посему я решился на некоторую критику всего, что мне тут попалось. Я рассматриваю статьи в ней в том порядке, как они помещены. Думаю, что это сделано не просто так. Попробуем найти здесь тенденцию.
Говорить об этом и ставить таким образом тему, быть может, и неразумно. Однако статья про Победоносцева меня разозлила. Чем? Претенциозностью и набором, выражаясь словами Эдуарда Лимонова, "давно проехавших трюизмов". Ну, в самом деле, неужели же еще со времен эссе Венедикта Ерофеева "Василий Розанов глазами эксцентрика" в нашем сознании не закрепилась мысль, что все реакционное и мрачное в России на самом деле было исключительно прогрессивным? И если бы "совиные крыла" Победоносцева до сих пор простирались над страной, жить тут было бы несомненно веселее? В школьные годы у меня так и запечатлелся образ Победоносцева – сидит серый филин (почему-то на шкафу) и громко ухает. Глупо и смешно. Однако же не так все было глупо.
Но разве сейчас любой еж из русского леса не знает, что умнее Победоносцева на Руси был только Константин Леонтьев, призывавший подморозить свою несчастную родину, чтобы она не гнила? А? Что выборы – чушь, партии – дерьмо, пресса – проститутка? Неужели русская история никого ничему не учит? На кой хрен и чего ради из десятилетия в десятилетие повторяется здесь одна и те же комедия под названием "покаяние во имя очищения с целью введения свободы"? Что обидно, еврейский элемент всерьез в этой комедии участвует, играя роли каких-то шутов гороховых, особенно смешных тем, что себя они на этих ролях мнят Наполеонами. Посмотрите на Чубайсов и Березовских, на смехотворное письмо какого-то долбо..а Эдика Тополя (я бы переименовал его в Йоську Дуба) в "АиФ". Вот еще, понимаете, вылез шут из под рояля в партийном санатории, как сказал бы Дмитрий Галковский. Да завтра повернется "чудище обло" в своем пьяном сне на другой бок и всех их придавит, этого и не заметив. В русской сказке про теремок медведь хотя бы предупреждал: "а я вас всех давить пришел". Здесь и того не будет.
Короче, интерес православного еврея к Победоносцеву можно объяснить только проявлением завидного духовного здоровья. Хотя и написал он весьма скучную чисто студенческую работу с претензией на величие и философские идеи. Обидно, что она сочинена в 1998 г. – все более ранние работы Михайловича значительно интереснее.
И тем не менее.. В чем здесь я вижу здоровье? А вот в чем. Еврейство в России последние годы свою судьбу почему-то связало с либерализмом. То есть на уровне эмоций и учитывая наличия американского кузена это можно понять. Но с точки зрения шахмат, "еврейского бокса", на втором ходу всем им будет шах и мат. К счастью, Михайлович до этого допер своим умом. Поэтому ему и нравится совиномордый дедушка Константин Победоносцев.
Вот на чем я настаиваю. Русский еврей должен вцепиться всеми своими конечностями в идею консервативную, правую, охранительную, антилиберальную, русофильскую, государственную. Полюбить ее и возненавидеть ее врагов. Еврею в России следовало бы быть православным, если ему не оставлено иных альтернатив. И при этом все же оставаться евреем. На общем фоне примитивно-языческой массы стать правее царей и святее попов теперь ничего не стоит. Вспоминается Александр Мень – по-моему, его за это и убили.
Он тоже понимал, что к чему.Не исключено, что именно на этом пути может начаться истинное возрождение еврейской нации. По крайней мере, никто уже никогда не сможет "пришить" еврею космополитизм и стремление сбежать из страны. И вообще. Бизнес надо делать в землях чужих и, желательно, рядом с местными королями. А заодно мы проверим, что такое русский антисемитизм и существует ли он вообще. По-моему, русско-еврейский политический гибрид может оказаться самым жизнестойким. Не исключено, что, сочиняя свой скучный реферат, Михайлович думал именно об этом. Может быть, он будет первым, кому повезет.
Когда-то я уже обращал внимание читателя на склонность русского сознания жить между опьянением и покаянием. Вот два основных состояния мыслящего русского человека, и в их классической литературе это хорошо прослеживается. Михайловича привлекает именно первое – опьянение, священное неистовство, созидающе-разрушающая энергия. Ему кажется, что в этом и состоит "вечное". Примеры – строители Микен, викинги, Лев Гумилев с его своеобразными идеями. На самом же деле Михайлович принимает отражение на кирпичной стене за само светило. По непонятной мне причине.
"Вечное состоит в том, что существует священное неистовство" – говорит он. Неправда. Вечное иногда – но очень редко! – проявляется в священном неистовстве. И только. Ну, Микены. Ну, пирамиды. А вот жить тысячелетиями, из поколения в поколение, размножаться и умирать, зная (если встать на сугубо материалистическую и саддукейскую точку зрения), что этим-то все кончается, то есть совершенно бессмысленно – это не священное безумие? Разве жизнь человечества – не своего рода неистовство? Вот живет в хибаре старый пахарь. Грохочут войны, пируют бароны. Хибару жгут и разрушают, поле вытаптывают. А он каждый раз все начинает заново. Неужели это не более потрясающе, чем какие-то кретины-скандинавы, объевшиеся мухоморами? Если четко следовать логике Михайловича, то выше Шекспира не сапоги, а алкоголик, по пьяни убивающий милиционера топором.
На мой взгляд, дело не в неистовстве, а в желании жить. А желание жить проистекает из того, что я называю "источником вдохновения". Строители Микен верили в своих богов... Викинги покидали свои селения, ведомые чем-то большим, нежели опьянение. Но важно другое – любая жизнь вообще должна быть чем-то оправдана. Иначе истончается нить, привязывающая человека к бытию, и он желает смерти себе и, следовательно, другим. Для того и открылся людям Г-дь через своих пророков, чтобы жизнь стала основой для человека. Как только культура утрачивает реальную связь с истинным Б-гом, его место занимают идолы. В этом смысле православие, да и католицизм – далеко не худшие способы связи. Нынешняя Европа, как и Россия, стремительно утрачивают этот Главный Источник Вдохновения. Его место занимают квазиисточники, суррогаты. Следовательно, смерть этих культур чрезвычайно близка.
Вернуться назад эти культуры уже не смогут. Слишком тонкой стала нить. Сил им уже не набраться. И лишь "седовласые сэнсеи" иногда вспоминают о былом вдохновении.
Наш Михайлович просто почему-то не стал копаться в истоках неистовства. Для него, как, кстати, и для любого умного русского, само возбуждающее опьянение и есть конечная цель. Благо рядом есть киоски и магазины. Индийский бог Индра пил сому и вытворял всякие величественные глупости. Вот, в сущности, идеал людей, ушедших от монотеизма. Не потому ли, собственно, русский человек глушит водку? Как сказал один современный малоизвестный русский писатель, заканчивая рассказ в газете "Завтра": "Пейте и пойте, русские люди, на кладбище. Это – последнее вам осталось".
Идея, которую в следующей статье пытается донести до читателя наш "пациент", кажется мне просто гениальной, и я удивлен, что она до сих пор никому не приходила в голову. Действительно, разница национальных культур может быть легко проверена с помощью такой вещи, как восприятие еврея. Казалось бы, отовсюду "чужого" жида гонят в три шеи, но однако ж... Михайлович совершенно прав. Как-то, оказавшись на Украине, причем в восточной, очень русифицированной ее части, я был поражен тем невероятным интересом, которое местное население проявляло к еврейскому вопросу. Ничего подобного нельзя было встретить в тогдашней РСФСР даже в самой глухой провинции. Харьковчане с высшим образованием азартно вычисляли процент "жидов" в ЦК КПСС и на главных московских (да и киевских) должностях. Жена Брежнева – еврейка. Андропов – полукровка. Черненко – из "харьковских жидов". Повезло там, кстати, Горбачеву, в котором еврейство как-то не прослеживалось. Про историю России я и вовсе молчу. С точки зрения этих людей, еврейской крови удостоились Николай
II и Распутин, не говоря уж о стопятидесятипроцентном маланце Ленине. Тогда же на Тамбовщине я услышал ироническую русскую пословицу на этот счет: "где в прошлом году жид посидел, там у хохла жопа чешется".Михайлович прав тысячу раз. Русские и украинцы – разные народы, по крайней мере в своем восприятии "чужих". Украинский подход более европейский, этноцентрический ("все чужие – черти"). На русских оказало влияние имперское сознание, которое слабо различает этнические моменты. К тому же и история Украины такова, что еврей здесь всегда выступал в качестве врага.
Но я хочу обратить внимание на другую сторону вопроса. А как еврей воспринимает разные культуры? Здесь я вынужден привести одну не очень длинную цитату, которая, по-моему, на многое проливает свет. Это – отрывок из "Еврейских тем" польского публициста Станислава Винценца:
"Будучи беженцем в Венгрии, я познакомился с молодым хасидом, который тут родился и вырос, но провел несколько лет в раввинской школе в Польше, в Белзе, у известного раввина Рокаха. .... Зяма и в подполье, и даже при блокаде Будапешта полностью отдавался своему Учению. "Больше всего на меня повлияли русская и польская литература; русская – Достоевский и Толстой, это про дела людские, ну, а уж польская – о делах религиозных" – как-то сказал он. "И что же из польской литературы – больше всего?" – спросил я. Зяма без запинки отчеканил: "Великий Мегид, творения самого Баал Шем Това, Мендель из Витебска, Нахман из Брацлава, а есть еще и много других..." (перевод мой – Э.В.)
Да, это действительно были две совершенно разные культуры, представители которых жили в параллельных мирах, занимая одно и то же пространство. Как поляк практически не замечал "жида", так и жид не замечал и презирал "польского гоя". Поляк как культурная фигура для еврея вообще не существовал. Что касается украинцев – оба эти параллельных мира были им еще более враждебны. Они жили в третьем, всерьез соприкасающимся с обоими.
Итак, можно говорить не только о том, что народы можно определить по их антисемитизму, но и евреи по-разному относятся к ним. Честно говоря, я не встречал в еврейской литературе какого-либо иного образа украинца, помимо Богдана Хмельницкого. В крайнем случае – это бестолковый клиент в лавке (у Шолом-Алейхема) или скотинка из "стада платяных вшей" у Бабеля. Однако вот русский еврею почему-то интересен. Есть куча еврейских анекдотов на эту тему, довольно ироничных, но – как ни странно – совсем не злых. Я повторю свой старый тезис – русская культура близка и интересна евреям, поскольку в ней присутствует религиозная незавершенность. С Украиной в этом смысле все ясно – хохол по натуре клерикален. Он мистик и, конечно, своеобразный христианин. Кстати, для меня самый типичный украинец – это именно греко-католик, в крайнем случае автокефал. Все остальное подвергалось влиянию русской культуры и стало несколько более терпимым. Греко-католицизм на Украину пришел, как мне кажется, именно в момент возникновения собственно украинской нации. Таким образом, она возникла около 1596 г. и недавно отметила свое четырехсотлетие.
Вот что интересно. В Московской области, кажется, до сих пор сохранилось поселение русских, предки которых в 19 в. перешли в иудаизм. Что их дернуло принять такое странное решение? Неизвестно. Теперь я задаю вопрос: таки можете ли вы себе представить что-нибудь подобное на Украине? Я – нет, ни в коем случае.
Что я всем этим хочу сказать? Только одно: Великороссия не была для еврея "параллельным миром". Он слишком сросся с нею, особенно после революции. И это факт, который нельзя игнорировать. Россия без евреев, быть может, ничего не потеряет экономически и политически, быть может, даже многое обретет. Но в культурном смысле она вступит в период долгой деградации. Исчезнет то самое "свое чужое", которое всегда стимулирует творчество, рефлексию. Русские станут совсем примитивными, как французы или англичане. Может, им будет легче жить. Но статус великой культурной нации и потенциального Третьего Рима они потеряют навсегда. Это интуитивно чувствует проницательный еврей Михайлович, которому претят банковские займы и торговля семечками. Ему хочется культуры и культуротворчества (раньше сказали бы - культуртрегерства). Он, не осознавая этого, и есть тот самый паразит на культурном теле России, от которого лучше не избавляться. Евреи и русские сосуществуют, как краб и моллюск-актиния. Это симбиоз. Даже хуже: евреи – это солитер, вырабатывающий специфические вещества, которые стимулируют головной мозг хозяина, русского. Вне тела солитер подохнет, а хозяин без него отупеет. И начнет триста лет стричь газон, как Бэримор. И человечество помрет со скуки. Вот будущее, которого хотят русские криптоукраинские юдофобы.
Вспоминается анекдот: хохол видит плакат – "бей жидов, спасай Россию" и говорит: "яке сридство гарно! але циль-то погана". На самом деле цель тоже "гарна" – таким образом Россию спасут лишь от "мессианских претензий" и уже навсегда окунут в "черную уездную судьбу" (Н.Клюев). О чем, собственно, и мечтает известный криптоукраинец Збигнев Бжезинский... Или он все-таки тоже еврей?
Небольшое отступление о кастрации.
У Михайловича в том разделе, где он критикует меня, я встречаю одно заявление, на которое не могу не прореагировать. Речь идет о том, что "обрезание в массовой психологии русских, на сниженном, почти бытовом уровне, отождествляется с кастрацией". На самом деле речь идет не о массовой писхологии русских, а о своеобразной интеллигентской легенде, заимствованной, по-видимому, у Фрейда. Откуда ее взял венский Зигмунд, я не знаю. Вероятно, это специфическое видение венгерского или немецкого (даже австрийского) народа. В русском сознании, скажем, в сказках, где упоминается еврей, - весьма редких, кстати, причем явно украинского происхождения - нет ни слова об обрезании или, тем более, кастрации. Русских этот вопрос не интересовал. Другое дело, что после известных событий 20-х гг. (напомню – в тот период фрейдизм, как медицинское учение, был очень популярен в СССР) эта мысль была донесена до масс и, вероятно, начала там какую-то особую жизнь. Я допускаю, что она стала более популярной. Но все же и в 80-е гг., слушая философские рассуждения русских рабочих о "жидах", я ни разу не встретился с нею. Отсюда я делаю вывод, что она не столь распространена, как кажется Михайловичу. И вывод о том, что он все же страшно далек от русского народа. Следовательно, русеющий еврей сегодня становится тем самым русским интеллигентом, который собирает обломки и объедки со стола прежней культуры и хранит их в своем шкафу. Это своеобразный "хранитель древностей". Я называю этот интеллектуальный тип "сочинским бухгалтером": однажды мне встретился такой вот человек, весьма и весьма неглупый дядя лет пятидесяти, но вот все его мысли, касающиеся культуры, были настолько "подержанными", что казалось, будто он купил их сто лет назад на блошином рынке (правда, мыслей было много, и он умел их интересно подать). Он жил в Сочи, работал бухгалтером и прослыл там в определенных кругах за крупнейшего интеллектуала мирового уровня. Его там даже постоянно приглашали в какие-то клубы читать лекции. К счастью, дядя был слишком умным, чтобы считать себя мировым гуру. Интересно, хватит ли у Михайловича ума, чтобы не повторять благоглупостей? Или он будет настаивать на своем?
В остальном с критикой Михайловича я согласен. Да, насчет Шемахи это я досадно упустил. А ведь напрашивается вывод-то! Насчет интерпретаций сказки могу сказать – моя и михайловичская версии мало отличаются; в сущности, речь идет об одном и том же. Только в разных терминах, просто у Михайловича более христианский взгляд. Предлагаю автору эссе подумать на эту тему.
Статья о чувстве подлинного провиденциализма в особо длинных комментариях не нуждается. Другое дело, что на общем фоне нынешнего упадка и деградации она выглядит чуть ли не самым светлым пятном.
Почему? Да потому, в сущности, что Михайлович (неясно, может быть, в силу своего происхождения) демонстрирует нам, как мыслили библейские пророки. Эта точка зрения давно забыта современным человечеством. Я постараюсь кратко описать ее эволюцию, нарисовать ту линию вырождения, по которой двигалась история монотеизма у индоевропейских народов.
Чувство подлинного монотеизма (Михайлович называет это "провиденциализмом") связано с представлением о Б-ге, как всемогущем и непостижимом Высшем Существе, как о личности, чей план превосходит все человеческие желания и планы. Он настолько велик и непостижим, что все человеческое рядом с Ним кажется жалким и смешным. Человек – абсолютный раб Б-га и обладает самой минимальной степенью свободы (раб свободен лишь в исполнении естественных надобностей, и то не всегда). Каждый свой шаг человек должен рассматривать в рамках того великого и непостижимого высшего плана, который предписал миру Б-г.
Однако Б-г заинтересован в том, чтобы наблюдать за людьми. Почему – мы не знаем и не можем задаваться этим вопросом. И, видимо, человек Ему зачем-то нужен. Поэтому Б-г предписал человеку определенные правила поведения – через пророков. Живя в согласии с ними, человек может воспринимать жизнь не как наказание, а как важную сверхзадачу, как "со-работу" с Б-гом (единственное средство оправдания его рабства). Это понимал пророк Моисей, об этом писал пророк Исайя. Помните? Вот глас Б-га: "приступите народы, слушайте и внимайте племена, да слышит земля и все что наполняет ее, вселенная, и все рождающееся в ней". Вот пределы истинной власти Б-га – их нет. И все происходящее не имеет никакого разумного объяснения. Лишь чувство провиденциализма избавляет человека от ощущения бессмысленности бытия. И именно оно – единственный истинный смысл всех религий. Чем меньше это чувство, тем дальше религия от истинного Источника.
С самого возникновения монотеизма человечество старалось хоть как-то избавиться от этого "тяжкого ига". Единобожие не есть часть человеческой природы. Оно приносится извне. Были на земле регионы, где эта идея не родилась. Скажем, Будда пришел к совершенно противоположному выводу – он учил, что жизнь есть страдание, и от нее следует бежать в ничто. Никакого плана и провидения в ней нет, поэтому от жизни следует избавиться с помощью особенных средств и перейти в некий мир небытия, который и есть истинное бытие. В сущности, Будда сказал вот что: жить стоить лишь постольку, поскольку от желания жизни можно в течение этого срока освободиться. Иначе мучения будут повторяться до бесконечности.
И это стало архетипом в сознании индоевропейских народов. Придя в Европу, они стали забывать эту ужасающую систему взглядов (думаю, она была придумана не Буддой, а существовала намного раньше, просто принц Гаутама превратил ее в большое шоу). Я думаю, что обожествление сил природы и пантеоны идолов стали колоссальным шагом вперед по сравнению с буддизмом, хотя это, конечно, исторически и интеллектуально был откат назад (индуизм древнее и примитивнее буддизма). Но чувство жизни вернулось к ним. Только этому явлению мы обязаны замечательным расцветом античной культуры.
Но вот античная культура зашла в тупик, разложилась изнутри, превратилась в труп, разъедаемый разного рода философами и софистами, и древние идеи буддизма начали овладевать ею (вспомним историю Петрония, автора "Сатирикона"). И обратилась к иудейскому монотеизму, как последней надежде. Так появилось христианство.
На мой взгляд, изначально христианство было специфической сектой внутри иудаизма, но социологически к нему принадлежали именно эллинизированные евреи. Кстати, большинству из них новый мировой порядок – засилье римлян и язычников вообше – был глубоко противен. Христианство в основах своих было архиконсервативным движением, оно лишь воспринимало модернистские одежды эллинизма. Странно, что лишь немногие христианские авторы обращают на это внимание.
Теперь мы вынуждены обратиться к привычной теме: а почему, собственно, массовый иудаизм не принял Иисуса? Я по мере сил постараюсь объяснить специфически еврейскую точку зрения на этот счет.
С точки зрения религии Моисея, любая попытка окончательного описания Б-га греховна и сродни идолопоклонству. Тут всегда возникает соблазн того, что человек полностью познал Б-га, и уже не он - раб Г-да, а сам Всевышний у него "на посылках". Называя Б-га именем, человек возвышает себя. Посему пророки всегда обличали народ в его желании обрисовать себе образ Царя Вселенной в каком-нибудь определенном виде. Б-г непостижим и его невозможно изобразить. Можно лишь чуть-чуть приблизиться к Его пониманию.
Что касается истории с Иисусом, то дело вовсе не в "непонимании евреями значения распятия" и т.п. ерунде, которую по этому поводу любят пережевывать христианские полемисты: мол, евреи ждали Мессию-победителя, а пришел агнец кроткий ... и далее в том же духе. Все это чушь. Для еврея никогда не был ужасным тот факт, что зачастую через страдание достигается победа, и распятие Иисуса римлянами на этом фоне могло быть вообще воспринято очень спокойно. Вот, мол, распяли Мессию
, но это еще не конец Израиля. Просто с этой минуты начинается совершенно особая эпоха, где все ценности поменялись местами, а неестественный до того момента ход событий оказался нарушен. Короче говоря, произошло нечто совершенно непостижимое, однозначно свидетельствующее о присутствии Б-га в Истории, о Провидении.Эта линия сохранилась и всегда присутствовала в христианстве. И именно эта линия ничего не содержит враждебного по отношению к иудейским заповедям. Тут евреи и христиане могут помириться.
Дело совершенно в другом. На этой идее гойским философам следовало бы остановиться. Однако... Примерно в 4 веке начинает создаваться совершенно новое учение, в большей степени неоплатоническое, нежели монотеистическое. Это -учение о богочеловеке. Опять же, здесь могли быть разные варианты. К примеру, для иудаизма равно приемлемы как монофизитство (без комментариев), так и монофелитство (лишь с указанием на то, что Иисус был лишь особым проявлением Б-га, как глас, беседовавший с Авраамом). Даже и обычная точка зрения Никейского собора, в ее бытовом виде, для иудаизма приемлема (правда, тут потребуется уже огромное количество комментариев). Но проблема возникает вот где: Иисус провозглашается единосущным Б-гу-Отцу и Духу Святому. Сама идея троичности, как можно убедиться, не противоречит аутентично иудейскому религиозному сознанию (вспомните Каббалу). А вот провозглашение в качестве догмы того, что Иисус и Б-г – это абсолютно одно и то же, но при этом Иисус еще и полностью человек, ничем не превосходящий обычных людей
– уже совершенно неиудейская идея. Либо человек, либо Б-г. Дистанция огромного размера разделяет эти два существа. Следовательно, Иисус может быть только кем-то одним. Значит, в Троице должна присутствовать строгая субординациональность. Отец – Дух – Сын, по мере исчезновения прямой связи. Но уж никак не человек. Своего рода теория эманаций. И не более того. Все остальное – уже не монотеизм.В связи с этим я должен спеть оду византийскому христианству. Как бы восточные полемисты ни доказывали обратного, все оно проникнуто идеей того, что Христос – невероятно превосходящее человека существо (и все же не совсем Б-г-Отец – не приняли филиокве). Передо мной ясно встает образ Пантократора, Вседержителя, который так привлекал Константина Леонтьева. Это истинный "Бог Воинств", Саваоф из песнопений греческой церкви, которому нипочем суетные дела земные. И вот, по-моему, чувство провиденциализма, о котором пишет Михайлович, тесно связано с таким восприятием Б-га. Оно – единственно верное и чистое. Все остальное – язычество. Поэтому еврейство отвергло христианский гуманизм.
Отсюда и интерес еврея к России. Он узнает здесь что-то свое. Кстати, чисто теоретически еврею должны быть более интересны старообрядцы, чем "никониане". И когда Александр Дугин поет гимны старообрядческому видению мира, я ощущаю, что старик Гелий Дугин, его папа, явно был евреем.
Но индоевропейское сознание тронулось в путь по извилистым дорогам между монотеизмом и буддистским устранением наличного бытия. И постепенно превратилось в ничто. Филиокве католицизма – маленькая уступка рациональной языческой логике, вылившаяся в результате в огромные отличия (кстати, католики настаивали на том, что Никейский символ унижает Сына – как же так, дух-то от него не исходит, а все лица Троицы по определению равны. Обратите на это желание "принизить" Б-га-Отца особое внимание. Вот кто первый попытался "стащить Его за бороду с небес", а не большевики). Рационализм, один раз выпущенный из бутылки, начал свое странствие по Европе. Добро бы все кончилось католицизмом. На мой взгляд, самые большие ханжи – протестанты, которые полностью скопировали скорбную манеру молений иудаизма после разрушения Храма, полностью отказались от христианских идей и оставили себе лишь названия, за которые почему-то держатся. И их проповеди поэтому проникнуты искренним идиотизмом.
Так вот, с момента проповеди Иисуса нить, связывающая человека с Б-гом все истончалась и скоро порвется совсем. Ибо "не всякому дано вместить", и многие, большая часть, поняли эту проповедь буквально – что человек и есть Б-г, или, по крайней мере, Его сын. Это древняя индоевропейская идея, и она постепенно уводила гойские народы от единобожия, словно за волосы тащила к атеизму или новому, псевдохристианскому, язычеству. Сегодняшняя Европа и весь мир
Christentum представляют собой редкостное сочетание бессмыслицы и сумасшествия, и, пожалуй, на этом фоне разлагающаяся и гниющая русская культура даже чище европейской "стабильной" хамской тоски.Но иногда темная пленка бытия вдруг прорывается, и человек понимает, что он в этом мире не один, что где-то, в абсолютной недоступности существует Царь Вселенной, мысль которого движет солнцем и звездами, и каждое колебание звука на земле должно славить Его. Тогда этого человека охватывает священное неистовство, и мир изменяется.
Совсем недавно мне попалась на глаза статья И.Флейшхауэра "Двойная лояльность", опубликованная еще в 1978 г. в журнале "Время и мы" (№30). В то время внутри русской еврейской диаспоры шли споры о том, хорошо ли быть "дважды лояльными" (СССР и Израилю). Автор статьи попытался дать подробный анализ такому состоянию еврейского сознания. Он основательно покопался в трудах Фрейда и, к сожалению, перекос наблюдается именно в сторону психоанализа. Однако единственная фраза наводит на более глубокие мысли: "во время исторических потрясений ... он (еврей – Э.В.) начинает искать очаг экзистенциальной уверенности только в еврействе". О том ли речь? На бытовом уровне – да. Но суть дела совершенно в другом. "Двойная лояльность" – это нечто более серьезное, чем паспортный вопрос. Оставим в стороне государство Израиль, которое, кстати, с точки зрения еврейской ортодоксии есть просто извращение и сосуд с нечистотами. Я скажу вот что – если человек, неважно, еврей он, или нет, не чувствует своей "двойной лояльности", то он уже не совсем человек. И даже не животное. Он, скорее, бессмысленный автомат Провидения. Если человек не ощущает постоянного присутствия за своей спиной Иного, Всесильного, Всемогущего, Непостижимого – он становится просто тупым орудием Г-да. Сам же он может утверждать, что у него только одна лояльность – миру земному, своей нации, государству, семье. Это печально и недостойно человека (в том смысле, что только на одной земной лояльности замыкаться нельзя). Есть второе подданство, подданство Б-гу, и тут вспоминается русская пословица "все мы под Б-гом ходим", очень хорошо характеризующая близость русского и еврейского сознания. Я утверждаю, что идея избранности Б-гом и есть единственная стоящая внимания религиозная идея. Причем избранность тут должна пониматься буквально, а не аллегорически (под аллегории можно даже буддизм подверстать). Б-г избрал тебя и (быть может) твой народ для осуществления некоей миссии в мире, ты должен ее чувствовать и проводить в жизнь. Вот единственная спасающая и направляющая идея. Все остальное, все сноски и комментарии – от лукавого, как говорят на Руси.
Кстати, я не буду специально останавливаться на статье Михайловича о беспорядочности истории. Лыко в строку. Мы не можем предвидеть замысел Б-га относительно будущего и прошлого. Все наши жалкие потуги что-либо познать и объяснить гроша ломаного не стоят. История – разновидность беллетристики, и все тут. Кто это понял – тот и есть гениальный историк. Кто при этом еще и пытается понять, чего хочет от него Г-дь – тот гений среди гениев. Даже если он не пишет исторические труды.
Издевательская статья Михайловича "Билль о территориях" – о немедленном восстановлении всех древнейших государств и передаче им всех принадлежащих им территорий – явно продиктована советским распадом. Да, трудно найти еврея (не из числа двух десятков крупных банкиров, а обычного), который не жалел бы о распаде СССР. Да, там было плохо, но... И начинается перечисление плюсов советской империи. На мой взгляд, плюс был один, зато существенный: определенная культурная однородность этого пространства. И в Бендерах, и в Усть-Куте, и в поселке Вождь Пролетариата все читали примерно одно и то же, интересовались одним и тем же и т.п. И именно это давало еврею массу преимуществ, так как в культурной сфере он часто доминировал, мы должны это признать. С распадом империи распалась и культура, в нее полезли националы, неотесанные провинциальные хохлы и так далее (посмотрите на примитивное прибалтийское телевидение! На их невразумительную прессу! А ведь в этих странах еврейский вопрос решен уже окончательно – евреи здесь присутствуют только в финансовой сфере, и то не всегда...).
Михайлович, видимо, потерял ту самую роль носителя культуры, на которую рассчитывал. И обиделся на исторический процесс. Кстати, он прав. Распад СССР отбросил эти территории на несколько десятилетий назад в культурном и иных смыслах. Мир, на самом деле, оказался под еще большей угрозой (уже неконтролируемой). Вот печальные результаты.
Михайлович прав – история не есть основание для принятия политических решений. Это подтверждает мою догадку о его тайном консерватизме. Существуют "новые русские". Теперь появился "новый русский еврей" – консерватор, реакционер, даже черносотенец. Это тот самый парадокс, на котором можно нажить капиталы. Еврей-антисемит, еврей-черносотенец. Это гениально. Советую Д.М.Михайловичу идею запатентовать (впрочем, у него есть предшественник - Маркс). Это будущее русского еврея.
Отсюда, уже в другой статье, согласие с Дугиным (кстати, явным криптоевреем) в том смысле, что не может быть одного центра, мирового правительства и т.п. Это таки вы знаете что? Это "цветущая сложность" К.Леонтьева. Вот тайные корни русского еврейского (нового еврейского) сознания.
6. "Гений" и "толпа".
Однако у Михайловича остается все же одна весьма вредная черта, характерная именно для советского еврея – это его претенциозный элитаризм. Его "Полторы строки об изящной словесности" наводят на мысль о некоторой замкнутости и односторонности в интеллектуальном развитии. Небось, в детстве читал запрещенного Фридриха Ницше и воровал у папы самиздат из письменного стола. На этом основании считал себя умнее и развитее других. До определенного момента, можно сказать, так оно и было. Но еврейское сознание все же должно быть более коммерческим. Положительно характеризуя все, к чему пришел Дмитрий Моисеевич Михайлович, я вынужден сказать однозначное "нет" архаической, бессмысленной и, если честно, крайне языческо-христианской идее "гения"-избранного. Вспоминается дурацкая сказка про "бога и Баха", сочиненная каким-то советским кретином, типа Окуджавы. Но... С одной стороны, "если ты такой умный, почему такой бедный?". С другой – "будь проще, и люди к тебе потянутся" (а, значит, и деньги). Вот два ориентира нормального "нового русского еврея". Необходимо сочетать максимальную народную простоту и максимальный финансовый успех. Кстати, на эту статью Михайловича в современном постсоветском компьютерном самиздате (есть и такое явление в РэФэ Ель Цина) уже появился на редкость разумный ответ, написанный некоей не указавшей своих координат и прочих атрибутов дамой. Название своей статье она дала также на редкость провокационное: "Мы дети тех, кто наступал...". Я думаю, рефлексии на тему "наступавших" сегодня на интеллектуальном рынке значительно выгоднее подержанного ницшеанства в стиле Галеви. Тем более тема-то эта двойственная, сложная, за ней стоит куча смыслов. Кто наступал, – лапотные мужики или еврейские комиссары в пыльных шлемах с синей звездой, – это еще вопрос. Однако в один момент эти две силы слились и сейчас их уже невозможно различить исторически. В этом смысле история уже намерена повториться. Кто наденет вскоре виртуальные шлемы грядущей мировой войны? Вот о чем надо думать! А вы – "гений", "творения", "для себя...". Да бросьте вы, ребе. Дама, написавшая статью про комиссаров, считает: 1) объявлять себя гением при жизни неумно, так как это дело Б-га; 2) объявлять массовую литературу дебильной и не стоящей внимания – просто признание своей неспособности самому делать рыночное чтиво
; 3) в конечном счете, мы никогда не узнаем, как распределятся места в классической литературе (очень хорош пример с Ильфом и Петровым, которых весьма мало знали при жизни), и не исключено, что Конан-варвар окажется последним классическим романом уходящего века, как казавшаяся когда-то надуманной соловьевская "Асса" стала последним классическим фильмом советского периода. По-моему, предложения критикессы выгодны коммерчески на 200 %. Вывод прост – сначала сам напиши что-нибудь популярное, а уж потом только плюйся и злись, что твою заумь (а ля Виктор Ерофеев) не читают. Я не верю в изначально хороший вкус народной души. Но у нее, у этой души, водятся гроши, которые она тратит на водку и литературу (что, в сущности, одно и то же). Литература есть шинок и корчма. А что ценится в корчме? крепкая брага. На текиле и редких винах эпохи Бурбонов много не заработаешь.Ан Михайлович-то наш остался в советском прошлом. Там позиция "непризнанного гения" была понятна и даже коммерчески оправданна (кое-кто за нее платил). Сейчас дело швах. К сожалению, вцепившись в идею человекобога (а именно ее он тут и проповедует – подумайте над этим!), Михайлович уподобляется тому ребе из анекдота, который во время всемирного потопа читал Талмуд. Б-г посылал ему лодку, крейсер и вертолет, но ребе все отверг и в конце концов утонул, надеясь на вознесение на небеса в чистом виде.
Кто же он, "новый русский еврей"? С чем связано его будущее? Какие черты прорисовываются уже сегодня?
Дело простое. Это крайне правый консерватор, фашист, националист той нации и страны, где ему выпало жить, духовный и формальный лидер, успешный деятель, носитель здравого смысла, культурный авторитет, генерал будущей войны за последний передел мира (см. у Михайловича стихотворение в прозе "Пехота ночи"). Его будущее – мессианская власть и великое сражение. Он не лишен комплексов, он еще верит в собственную гениальность и мифы интеллигентов. Я говорю ему – что ж, отлично, у тебя есть будущее. И дам один совет. Вспомни царя Соломона и Кохелет... нет ничего нового под солнцем. Только Б-г ведет тебя по жизни. Забудь про дешевый успех у народов гойских и исполняй свою миссию. Как говорил Левинсон в "Разгроме" – "надо было жить и исполнять свои обязанности". Все остальное суета сует.
Заключение (посвящается "Пехоте ночи"; всерьез воспринимать не советую – стилистическое упражнение).
Последний Человек
Были времена песен и поэм, были времена плача и ужаса, но еще никогда не было времени глухого молчания, самого страшного из времен земных.
Царь Вселенной наказал нас – оно наступило. Я должен пережить и его.
Сегодня я всюду с вами и среди вас. Я смотрю на ваши перекошенные рожи, в которых с грохотом перекатываются свиные гамбургеры, на то, как вы бессмысленно копошитесь среди руин собственного прошлого, пытаясь обойти законы, написанные на скрижалях Царя Вселенной. Я чувствую ваш отвратительный дух в закоулках европейских городов и в азиатских пустынях, в холодных гаванях и в золотых дворцах. Я стою за вашими спинами и усмехаюсь. Я давно ненавижу вас и тихо готовлю вашу погибель.
Я – последний человек. Но я не одинок.
Нас много. Мы не знаем друг друга. Мы, тайные избранники, сталкиваемся на несколько минут в самых неожиданных обстоятельствах и расстаемся навеки. Мы даже не убеждены, что друг друга поняли до конца. Но нас объединяет одно – ненависть к восставшим илотам, которые лишили власти наших пращуров и отвергли самого Б-га.
Давным-давно вы знали свое место и тихо уходили в темноту, когда наш старый царь слегка двигал мизинцем. Тогда вы не стеснялись своего свинского предназначения, и мы верили вам, как своим, как тем, кто понимал истину. А истина вам дана одна – свинья должна жить в хлеву.
И над нами всеми – в недоступной дали – был Царь Вселенной. И мы чувствовали его волю в каждом дуновении ветра. И давали вам это понять.
Но однажды – вы помните ту страшную ночь? – худшие из вас, которых вы теперь почитаете, застали стражу спящей, взяли каменные неотесанные ножи, пришли и убили своих властителей. И начали новую эпоху, где все было поставлено с ног на голову. И настоящая история прекратила течение свое.
Свиньи объявили себя искрами далекого света. Свиньи стали нашими хозяевами. Свиньи создали своего бога – такую же благообразную племенную свинью, наделив ее всеми страстями и похотями, гуманистическое бесформенное нечто с вечно улыбающейся физиономией, которое иногда раздает гамбургеры по праздникам или, хрюкая, размазывает грязные пьяные слезы при виде гниющих отбросов на мостовых всего мира. Мы должны подражать ей, этой свинье, и, перекосившись от напряжения, улыбаться, когда хочется плакать, и деланно всхлипывать в минуты, когда следовало бы умирать от гомерического хохота.
Вот ваш творец, сотворенный вами. За что нам любить его?
Что вы нам оставили? Право умереть от тоски... Воистину, какой благородный подарок!
Все остальное вы у нас отобрали. Но отобранное добро не нужно и вам. Вам не понять, зачем нужны эти странные и таинственные приспособления, которыми мы когда-то пользовались. Вы помещаете их в музеи абсурда и глумитесь над ними.
Но не все так просто. Вы так и не смогли построить своего свинского рая. Вашему царству приходит конец. Ни одного вопроса не удалось решить вам, ни одну душу не подняли вы со дна. Пора признать свое поражение. Ваши свинские боги – а их стало слишком много – не спасают и не избавляют.
Ваша погибель близка. Вы еще не слышите ее грозной мерной поступи. Вы еще наслаждаетесь своим превосходством, веселитесь у своих полных закромов. Неразумные! Наутро же мы отберем у вас жизнь, и память о вас сотрется, и имена ваши изгладятся.
Недавно мы поняли, что в одиночку с вами не справиться. Мы объединяемся. Мы находим друг друга. Нас ведет за собой Иное, то, чего вам никогда не понять.
Мы попали в ваш мир только затем, чтобы уничтожить его. Наше предназначение – вечно наслаждаться в царстве, созданном нами для нас.
Там не будет того, что вы так цените – воплощенного и размазанного до пределов земли скотского желания, беспричинного веселья, бессмысленного времяпровождения и лени, бесконечной глупости, которую считают разумом. Вы даже не представляете себе, каковы наши ценности, и как будет плохо вам в нашем новом мире.
Но по другому не может быть. Мы ваши хозяева. Вы наши рабы. Это замысел Б-га. Мы следуем ему. Мы вернем все на свои места.
Этот день неминуем.
Сегодня нас мало и становится все меньше, однако наши силы растут.
Мы последние люди посреди свинского пиршества. Мы принесли вам ваше последнее блюдо – цикуту.
И вы уже бодро пожираете ее.
Ночь глубока и темна. Мы унизились до последнего предела, став вашими слугами, но это ненадолго. Завтра утром зазвучат трубы, и все будет кончено.
Я не боюсь говорить об этом. Ведь вы не можете спастись, яд уже поразил ваше сознание.
Скоро сквозь туман приближающейся смерти вы увидите, как лучшие из вас лишатся кожи – ею мы покроем спины наших коней. Те же, кому мы сохраним жизнь, уже никогда не встанут с колен.
Пришло время последнего поворота колеса, время абсолютного возвращения к истоку бытия. Вы больше никогда не сможете сказать ни слова. На несколько последних минут мы даем вам такое право. Просите у нас прощения, умрите с чистой душой.
Нет, мы не будем подставлять другую щеку в ответ на ваши удары. За это мы снимем с вас шкуры до основания черепов.
Нет прощения рабу, возомнившему себя господином.
Все вернется на круги своя. Запомните это.
Преступление раба не останется без наказания.
Мы – последние люди. Неужели вам непонятно, что иных людей нет и никогда не было? Что вы нагло присвоили само это имя? И что кара неминуема?
Ваш смертный час пробил.
Осталось совсем немного, несколько минут – и наше солнце снова покажется из-за горизонта.
Это будет Солнце Последних Людей, на которое рабы не смогут даже взглянуть.
Реки покроются кровавой пеной, а поля – пеплом вражеских костей. На развалины ваших городов сбегутся волки, чтобы освятить эти гиблые места жутким воем. И изгладится навеки память о вас, и имена ваши исчезнут.
Все кончится, останется только наша победа.
И тогда – о, тогда нас ждет сладостная минута! – с небес явится Г-дь народа моего, и мы, мы, двенадцать дюжин тысяч избранных, сядем на заранее приготовленные места в великом амфитеатре и будем смотреть на тянущиеся мимо колонны многих и многих душ - нищих, вшивых, грязных, хромых, оборванных, пораженных проказой, которые будут медленно ползти в свой неизбежный пламенно-золотой рай, чтобы вознестись к голубым небесам и легкой дымкой рассеяться в пространстве. Ибо им отведено свое, отдельное, место для наслаждений.
И мы, повинуясь воле Царя Вселенной, дадим их раю имя – Освенцим.
Хайфа, 1999 г.
