Воспоминания

П Е Р Е Д    А Р Е С Т О М

(Глава из книги)

Йосеф Бегун

      Иностранного туриста, направлявшегося в СССР для контакта с еврейскими активистами, напутствовали: "Не бери никаких еврейских книг... Держи постоянно в памяти, что КГБ будет следить за тобой повсюду, что у них есть такая аппаратура, которая позволить им знать о твоем местонахождении и деятельности всегда и везде". И это было правдой.

      В борьбе с евреями КГБ использовал разнообразные методы и приемы, включая новейшие научно-технические достижения - для подслушивания, слежения, фотографирования и т.д. и т.п. Мы подчас приходили в недоумение, когда непостижимом образом люди КГБ узнавали о наших планах чуть ли не до того, как мы начинали их обсуждать. Хочу рассказать об одном из эпизодов такого рода, который предшествовал моему первому аресту в 1977 году. Случай был весьма загадочным, почти как детектив.

* * *

      Был конец февраля. Скоро Пурим... Д-р наук Вениамин Файн попросил помочь ему, предупредив, что это не совсем обычное дело.

      - Послезавтра под часами, - еще раз напомнил, прощаясь, Файн, - нас будет ждать представитель американского посольства.

      Встреча должна была произойти точно в час дня, на площади Восстания у домика Шаляпина, метрах в ста от посольства США. Назавтра в квартире Бори и Лены Чернобыльских проводился детский пуримшпиль. Я пришел туда с 12-летним сыном Борей. Дети громко веселились, потешаясь над злоключениями Амана, а взрослые обсуждали свои дела на кухне и в прихожей. Володя Престин отозвал меня в сторону.

      - Веня говорил с тобой?

      Я кивнул.

      - Где твой портфель? Покажи, но только незаметно.

      Все гости свалили свои портфели и сумки в прихожей, я взглядом показал ему на свой.

      - Я положу туда пакет для Файна.

      Вскоре гости начали расходиться. Мы с Борей и Алла Другова со своим 10-летним сыном, тоже Борей, вышли на улицу. У подъезда была довольно типичная в нашей жизни картина: группа "топтунов" ожидала нашего выхода. Когда я шел на утренник, "хвоста" за мной не было, и я полагал, что никто из них за мной не увяжется... Мы прошли сквозь живой коридор из шпиков и направились к метро… Оглядываюсь - за нами идет какой-то тип. Неужели - следит? Я решил проверить. Возле метро я попросил Аллу подождать и спустился в общественный туалет. Он тут как тут! Сомнений больше не было. Теперь предстоит канительное дело: отвязаться от него...

      В вагоне метро нас сопровождала уже целая команда филеров, которые, не скрываясь, внимательно следили за нами. Алла взялась проводить моего Борю домой. На станции метро, где они должны были пересаживаться, я разыграл сценку, рассчитывая навести их на ложный след: достал из своего портфеля пакет, в котором были завернуты ботинки, и, опасливо оглядываясь, положил в ее сумку, при этом шепнул ей на ухо - дескать, так надо Я надеялся, что шпики, которые явно заинтересуются пакетом, увяжутся за ней... Но странно - никто из бойкой команды за ней не поспешил. Когда я вышел на станции Пушкинская, они шли за мной плотно, открыто давая понять, что пресекут любую попытку оторваться. «В чем причина?» - ломаю я голову. Как они догадались о содержимом портфеля? Неужели они знают о моей встрече с Файном?

       Гадать некогда, надо срочно придумать что-то. Я совершенно не знаю их намерений - что они собираются делать? Взять меня? Сделать обыск дома? В любом случае мне нельзя идти домой с этим пакетом. Ситуация весьма сложная. Что делать? До завтрашней встречи - почти сутки. Сорвать ее нельзя. Надо во что бы то ни стало уйти от них. Здесь, в одном из переулков, живет мой друг Женя Полевой. Звоню ему, он приглашает меня в дом. Сидим, потягиваем, не торопясь, холодное пиво. Посылаю его на разведку. Да, у подъезда стоят несколько подозрительных типов. Час сидим, два ... этак я ничего не добьюсь. Надо попытаться хотя бы на время отделаться от пакета. Вспоминаю, что в этом же районе, в Спиридоньевском переулке, живет моя хорошая знакомая Люда; КГБ, как я полагаю, ею не интересуется. Звоню, получаю любезное приглашение на чашку чая.

      Сижу у Люды, мы мило беседуем, обсуждаем последние новости. Прощаясь, говорю:

      - Можно у тебя оставить этот пакет до завтра?

      Разумеется, никаких проблем нет. Чтобы гебисты не заметили, что портфель похудел, я кладу в него несколько Людиных книжек. Своим маневром я надеялся убить сразу двух зайцев. Ценные материалы в безопасном месте, и если меня все-таки возьмут, то ничего при мне нет. А Люда вне подозрений, к ней они не придут...

      Выхожу в промозглую февральскую слякоть. Подняв воротник, ссутулившись, чтобы противный мокрый снег не забивался за шею, иду к метро. Они за мной. Но я чувствую себя легче: если возьмут - при мне ничего нет. Хотя главная проблема остается - нужно оторваться от них! Завтра нужно прийти с пакетом к американскому посольству в условленное время.

      Самое удобное место для отрыва - в метро. Классический прием, которые многие наши использовали: Ты стоишь у самой двери, делая вид, что увлеченно читаешь газету, но при этом напряженно ждешь последней доли секунды перед тем, как автоматические двери захлопнутся. В это мгновение и выпрыгиваешь из вагона, а гебисты нередко за тобой не успевают. Однако они знают наши приемы и, бывает, держат тебя очень плотно, не отпуская ни на шаг. Однажды за мной, как и в этот раз, увязалась целая группа. Я - в метро, надеюсь в час пик затеряться в толкучке. Когда поезд подъезжал к станции, я стал протискиваться к выходу. Женщина-гебистка в людской давке всем телом прижалась ко мне и прямо в ухо шипит:

      - Не дури!

      И на этот раз гебисты идут за мной по пятам, дышат в затылок. Мне стало не по себе. В чем дело, что им от меня надо? Ведь у меня уже ничего нет! Один из них, шустренький, невысокого роста, с портфелем в руках раза два даже обгонял меня, пока я хлюпал по заваленному мокрым снегом длинному Спиридоньевскому переулку. Приближаясь к улице Горького, я заметил, что мои пастыри, похоже, расслабились. Они как будто отпускают меня на большую дистанцию. На улице Горького вижу приближающийся зеленый огонек такси. Может, теперь удастся уйти? Выскакиваю почти на проезжую часть улицы, такси резко тормозит, я вваливаюсь на заднее сидение и бросаю водителю:

      - На площадь Ногина, скорее, я опаздываю!

      По улице Горького движется нескончаемый поток машин. Почти невероятно, что гебисты успеют организовать погоню. Неужели оторвался? Высаживаюсь на площади Ногина у самого входа в метро, ныряю в подземный переход. Там пусто, оглядываюсь - их нет. Ушел! И уже не спеша спускаюсь на эскалаторе, вновь и вновь проверяя, что за мной никого нет. Что же делать дальше? Поехать домой? Об этом не может быть и речи. Ведь я должен оставаться вне их поля зрения до завтрашнего полудня. Решаю отправиться к знакомым, живущим на далекой окраине Москвы, там уж точно гебисты меня искать не будут.

      Мне стелют на диванчике в гостиной. Утром встаю рано, оставляю гостеприимный дом, пока хозяева еще спят. И в центре города пока еще не много людей. Я свободен, за мной никто не идет! Буквально наслаждаюсь этой свободой. Не спеша, гуляю по улицам, захожу в книжные магазины, читаю газеты на стендах. Я перехитрил КГБ! И даже погода другая: солнце, голубое, безоблачное небо, редкое для Москвы этой поры.

      Ровно в двенадцать звоню в дверь Людиной квартиры. Открывает ее мать.

      - Люда оставила для вас пакет, он на столе, не хотите ли чаю?

      Отсюда до американского посольства - минут 20 ходьбы. У меня лишние полчаса. Принимаю приглашение, пытаясь отвлечься общим разговором. Но волнение почему-то нарастает... Хотя причина, разумеется, есть - ведь в иностранные посольства в СССР так просто ходить не положено. Кладу пакет в портфель, спускаюсь к подъезду. Выходя на улицу, замечаю, что из противоположного подъезда вышел человек и пересек улицу, направляясь в мою сторону. И он как будто бы из тех, кто вчера ходил за мной. И тоже с портфелем. Холодок в душе: неужели? Отгоняя от себя неприятные мысли, двигаюсь по Малой Бронной в сторону Садового кольца. Приближаюсь к телефонной будке, захожу, снимаю трубку, делаю вид, что звоню, и поворачиваю голову - что происходит позади? И у меня темнеет в глазах: они уже здесь, целая толпа, явно за мной. Откуда они? Ведь все шло так гладко...

      До назначенной встречи остается пятнадцать минут. Я - сознаюсь, с прескверным чувством - медленно двигаюсь к назначенному месту неподалеку от посольства. Отчетливо слышу топот их ног. К домику Шаляпина мы с Файном подходим почти одновременно. Американец, невысокого роста и очень деликатного вида человек, ждет нас. Веня представляет меня американцу, а я поспешно бросаю Вене:

      - За мной «хвост».

      - Ничего, ничего, я знаю. Дай мне портфель.

      Втроем идем к посольству. Со стороны все выглядит очень респектабельно, и прохожие явно не догадываются о драматизме ситуации. Да и американец любезно расспрашивает о каких-то пустяках. Гебисты идут вплотную за нами, их стало заметно больше, очевидно, объединились две группы... Один из них уже бежит, обгоняя нас, что-то говорит милиционерам, стоящим у входа в посольство. Те преграждают нам путь.

      - Вотс э мэттер, - удивляется американец. - Это есть май фрэндз...

      - Никакие они не фрэндз!- громко кричит, отталкивая дипломата, рослый детина в дубленке, по всему, их начальник. - Они - преступники...

      Дальше все шло прямо по сценарию гангстерских фильмов о похищениях людей. На нас наваливаются, заламывают за спину руки. Мгновенно подкатывают две черные "волги". Сопротивление бесполезно, да мы и не пытаемся. Мы кричим, но это скорее эмоциональная реакция людей, на которых неожиданно напали бандиты. Мы даже ложимся на землю. Пустое. Нас просто-напросто поднимают за руки-ноги и вбрасывают в машины. И вот уже "волга", в которой меня везут, ныряет в туннель под Калининским проспектом...

      На этот раз обыск был очень тщательным. Раздели догола, прощупали каждый шов на одежде и даже резинку в трусах. У меня ничего не нашли. Портфель с пакетом Веня забрал при встрече. Меня заперли в маленькой грязной камере, где я несколько часов ждал, полагая себя арестованным. Но в тот день мой час еще не пришел. Около полуночи двери открыли: "Иди". Из первого же телефона-автомата я позвонил друзьям и узнал, что Веня тоже уже был освобожден. Несмотря на поздний час, у него было много народу. Обсуждали происшедшее и пытались прогнозировать возможные последствия. Но никто не предполагал, что уже через два дня я буду арестован. Но это уже другая история, к инциденту у посольства отношения не имеющая.

* * *

      Чем не детективная история? Но в хорошем детективе читатель в конце узнает, что же было на самом деле. Как они узнали, что "искомый объект" в моем портфеле? У меня есть своя гипотеза. КГБ использовал специальную аппаратуру для обнаружения изотопных излучений, известный метод меченых атомов. Они очевидно, подвергли изотопному облучению пишущую машинку в квартире, где печатались материалы, находившиеся в том злополучном пакете. В пользу моей версии говорит то, что поведение следивших за мной гебистов было необычным. Как правило, филеры не носили с собой портфелей. В данном случае человек с портфелем из их компании старался быть как можно ближе ко мне. Если вы помните, иногда он даже обгонял меня. Именно он спустился за мной в общественный туалет в метро. В его портфеле и находился, вероятно, детектор, реагировавший на излучение изотопов (?). История, похожая на наш случай, была описана однажды в "Хронике текущих событий" в начале 70-х. КГБ сумел найти в Литве подпольную типографию, нелегально печатавшую религиозную литературу. После того, как никакие традиционные методы поиска не принесли результата, гебисты использовали новейшую технологию. Изотопом облучили всю партию поступившей в республику бумаги (!), потом вертолет, оснащенный чувствительным индикатором излучений, летал над территорией республики до тех пор, пока аппарат не среагировал над хуторком, затерявшимся в лесной глуши...

      От редакции: Книга воспоминаний, главу из которой вы только что прочли, в настоящее время готовится к публикации.