Воспоминания

Памяти ЯКОВА ЭЙДЕЛЬМАНА

Предисловие к книге Якова Эйдельмана "Незаконченные диалоги".

Издательство «Мосты культуры-Гешарим», 1999
(издание на русском языке, 156 стр, 11 илл.)

Михаэль Маргулис,
Иерусалим

      Воистину, рукописи не горят... В этом я вновь убедился, когда совсем недавно госпожа Бялая-Ратнер привезла «Диалоги» незабвенного Якова Наумовича Эйдельмана, умершего в России в 1978 году.

      Это «самиздатовское» произведение покойного сиониста (отца известного писателя и литературоведа Натана Эйдельмана) было очень популярно в кругах еврейских активистов Москвы в конце 60-х годов.

      В «Диалогах» в форме полемики сиониста с евреем-ассимилятором защищаются идеи алии, строительства еврейского государства, дается отпор фальсификаторам ТАНАХа.

      С Яковом Эйдельманом я познакомился в конце 1968 года в Москве.

      Я жил тогда на Гоголевском бульваре, а Эйдельман — в одном из переулков на Смоленской площади. Мы часто встречались и подружились. Оба сионисты-лагерники, мы быстро нашли общий язык.

      Помню, в его дом приходили такие известные сионисты, как Цви Прейгерзон, Меир Гельфонд, Израиль Минц, поэт Иосиф Керлер.

      В конце октября 1971 года я получил разрешение на выезд в Израиль, с предписанием ОВИРа покинуть Россию в течение десяти дней.

      В эти дни мне позвонил Яков Эйдельман и попросил вывезти его еврейский архив в Израиль.

      Мы с друзьями переправили на юг СССР большой чемодан с сионистской литературой, среди которой находились и знаменитые «Диалоги». Но ежедневная слежка КГБ помешала тогда вывезти эти документы в Израиль.

      И вот теперь, спустя двадцать лет, книга Эйдельмана вновь стала достоянием еврейских читателей.

      Но ее автор, узник Сиона, журналист и театральный критик, не дожил до этих дней.

      Яков Наумович Эйдельман родился в 1896 году в Житомире, в большой еврейской семье и, преодолев процентную норму, поступил в общеобразовательную гимназию.

      Уже в юности он был большим еврейским патриотом и не прощал оскорблений в адрес своего народа. Однажды, будучи учеником 6-го класса, Яков Эйдельман «оскорбил» учителя-черносотенца Горяинова. В ответ на реплику Горяинова: «Эйдельман, бросьте ваши еврейские штучки», он ударил антисемита-учителя классным журналом по лицу.

      В результате Яков Эйдельман был исключен с волчьим билетом и позднее закончил гимназию экстерном в Польше.

      После первой мировой войны он увлекся театром, учился в еврейской студии «Аманут» в Киеве, подружился с актерами театра «Габима» в Москве, уехавшими сначала в Европу, а затем в Эрец Исраэль.

      Переехав в Москву, Яков Эйдельман стал журналистом, известным рецензентом и театральным критиком.

      Во время сталинских «чисток» середины 30-х годов его, возможно, спасла «беспартийность» (в партию он вступит в 1942-м, на фронте).

      В годы войны против нацистов Яков Эйдельман, 46-летний военный корреспондент, прошел через донские степи, Украину, Молдавию, Бухарест и Прагу, а затем был послан на Дальний Восток — в Маньчжурию и Порт-Артур.

      Только в декабре 1945 года капитан-танкист Яков Эйдельман, кавалер пятнадцати орденов и медалей, вернулся в Москву.

      Затем работа в радиокомитете, передачи на Запад, статьи об искусстве.

      В конце 40-х годов наступили погромные времена, и Эйдельмана увольняют с работы за «крамольное» высказывание: «Да, Софронов — это не Чехов».

      Но это была только прелюдия: Эйдельман в разговорах с провокатором С. Г. Лещинским возмущался нарастающим антисемитизмом, протестовал против раскрытия псевдонимов еврейских журналистов, а тот передавал все это МГБ.

      Эти «беседы» закончились арестом 4 ноября 1950-го. Яков Эйдельман прошел весь путь сионистов, обвиненных в «еврейском буржуазном национализме»: Лубянка, Бутырки, Воркута, статья 58—10, срок — 10 лет лагерей.

      В воркутинских лагерях, находясь в антисемитском окружении, Яков Эйдельман с гордостью говорил о еврейском вкладе в мировую культуру.

      В его лагерном дневнике запечатлен такой эпизод. Лежа на верхних нарах в штрафном бараке шахты № 5, он услышал разглагольствования поляка-антисемита.

       «Наш знаменитый польский композитор пан Венявский»,— вещал он.

      Эйдельман поправил его: «Польский еврей».

       «Знаменитый французский композитор Жак Оффенбах»,— не унимался «знаток» музыки.

      Эйдельман и тут не промолчал: «Французский еврей».

       «Знаменитый австрийский композитор Кальман».

       «Австрийский еврей», — под общий хохот зэков закончил Эйдельман этот «диспут».

      После выхода из лагерей в 1954 году (освобожден 12 июля) Эйдельман начал свою нелегальную «самиздатовскую» деятельность.

      В конце 1968 года в Москве начала распространяться по каналам «самиздата» рукопись Якова Эйдельмана «Диалоги».

       «Незаконченные диалоги» (или просто «Диалоги») Эйдельмана включают 100 страниц машинописного текста (восемь глав), которые были написаны между 1968 и 1971 годами, а последняя, девятая глава закончена, видимо, в 1977 году, за год до смерти автора.

      В своей работе Эйдельман подвергает критике идею ассимиляции евреев в России и призывает к алие в Эрец Исраэль. Не менее актуальны сегодня интересные наблюдения Эйдельмана, посвященные проблеме брака еврея с русской женщиной и возможности отхода мужа от еврейства под влиянием жены.

      Проявляя полный либерализм в этом вопросе, Эйдельман подчеркивает:

       «На ком бы я не женился, это ни в какой мере не отразилось бы на моих сокровенных чувствах, не оторвало бы меня от моего народа».

      Долгие годы я переписывался с автором «Диалогов». После смерти Якова Эйдельмана в память о нем мы посадили деревья в роще узников Сиона под Иерусалимом. А книга его, «Незаконченные диалоги», была издана в Израиле в 1999 году.