Воспоминания

ПОЧЕМУ Я СТАЛ СИОНИСТОМ

Часть 1

Узник Сиона Мордехай Штейн

Немного пояснений к этим заметкам.

      Недруги обвиняют сионизм и государство Израиль во многих колониалистских грехах, в нарушении закона, и утверждают, что «сионистская авантюра - нефтяная провокация империализма еврейскими руками». Считаю своим долгом опровергнуть эту клевету и защитить сионизм. Постараюсь показать, на эпизодах своей и общественной жизни 30-х годов прошлого столетия, что во враждебном и убийственном галуте другой альтернативы в те годы для евреев не было: или уход из галута и самоутверждение на исторической Родине, или дымом освенцимских труб уход в пустое небо.

      События школьных лет, о которых я рассказываю, имели место, и мое описание их верно лишь приблизительно - прошли с тех пор многие годы, и в памяти остались общие картины. Школьные образы - собирательные, имена придуманы, любое совпадение - случайно. Об узниках Сиона и о себе – только правду, и никакой беллетристики. Рассказать о своих друзьях по лагерям считаю для себя честью.

Глава 1

      Сионизм - не праздная выдумка интеллектуалов-идеалистов, не салонная либеральная идея, а широкое еврейское народно-освободительное движение, вынужденное явиться на свет божий бесконечными антиеврейскими гонениями, долголетним насилием и погромным разбоем.

      Не от хорошей жизни массами уходили евреи в 19-20 столетии из обжитых сотнями лет родных мест - пусть и неприветливых, но все же родных - осваивать в заокеанских америках «новый свет», переживая по своему, по-еврейски социальную ломку, непривычный языковый барьер и прочие трудности врастания в новый для себя мир.

      Не от хорошей жизни потянулись евреи за ярким факелом идеи национального возрождения и устремились в запущенный, древний Сион: оживить и возродить безводную, пустынную, солнцем опаленную, каменистую, да еще и спорную историческую Родину, проявив при этом невиданные героические стойкость и мужество. И когда, наконец, они добились желанной независимости, им до сих пор приходится за удержание этой независимости платить обильной сыновней кровью...

      Бегство 1,5 миллионов евреев из погромной Российской империи за океан, в Америку, и национальное еврейское движение – сионизм – представляют собой, по суду истории, вечные обвинительные заключения против вековых антиеврейиских гонителей и погромщиков и громкий протест против равнодушного молчания власть имущих.

      В честь и хвалу еврейскому национально-освободительному движению следует сказать следующее:

      Сионизм - единственное в мире национально-освободительное движение, которому удалось вернуть в пустующий край Сиона лихорадку живого созидания, стянуть в него из многих галутов униженный и преследуемый еврейский народ, научить этот народ заново плодотворно трудиться и творить, вернуть этому народу древний оригинальный язык иудеев - язык Библии, научить евреев с оружием в руках защищать свои жизни, и героизмом этого воскресшего к жизни народа создать неповторимое и единственное в истории человечества творение - государство Израиль. Нет в мире второго такого уникального явления, и нет в летописи народов похожего случая.

      Сионисткая идея в историческом аспекте оказалась абсолютно верной, иначе она бы уже давно исчезла с лица земли. Созданное ею государство - контрастное, жизнеспособное, развивающееся, нормальное создание, в котором все людские атрибуты, о которых мечтали отцы сионизма, оказались даже с излишеством на месте. Евреи из галутного анормального состояния нашли в себе силы перестроиться в Сионе в нормальное состояние, со всеми его проявлениями - хорошими и плохими.

      Нет сомнения: в 19-20 столетиях, для спасения еврейского народа от угнетения, преследования и гибели, и для достижения национального самоопределения в собственной стране - иного логичного и правильного пути, кроме сионизма, не существовало.

      Тут же оговорюсь: евреи, бежавшие, начиная с середины 19 века, от кровавых погромов и преследований в Российской империи, в Америку, Аргентину, и т.д., нашли для себя там верное, спокойное, перспективное убежище, но никак не национальное самоопределение.

       «Хибат Цион»- сионистко-религиозное движение стран Восточной Европы тоже способствовало уходу евреев из враждебного галута, но только в другую сторону - в Эрец Исраэль.

      Восемьдесят тысяч евреев, в большинстве своем из Российской империи, эмигрировали с первой и второй алиёй в Эрец Исраэль до первой мировой войны.

      Сионистское движение Герцля привело к бурному расцвету уже существующей в еврейских массах идеи национального возрождения на древней Родине, и с начала 20-ого столетия - к организации широкого, молодежно-халуцианского бесперерывного движения в Сион, чтобы упорным и героическим трудом молодых энтузиастов оживить одичавшие земли Сиона, озеленить сожженные каменистые пустыни, осушить болота, поднять застоявшуюся целину и посадить деревья - много деревьев, проложить дороги, построить много поселений и городов и собрать туда гонимых евреев из враждебной диаспоры. И это все надо было сделать в кратчайший срок, ибо заревом военных пожаров уже была объята Европа.

Глава 2

Довоенная Румыния.

      С первых дней установления румынской власти в австрийской Буковине по решению Версаля в 1919 году, новая власть, даже не скрывая своих намерений и планов, систематически подвергала евреев дискриминации и преследованиям. В отличие от коренных евреев Румынии, еврейское население Буковины, привыкшее к долголетней австрийской свободе и сравнительному равноправию, особенно остро страдало от перемены власти. Во всех областях жизни обстановка для евреев ухудшилась.

      Чтобы завоевать расположение сельского и трудового населения Буковины и Бесарабии, власть издала в 1922 году указ, освобождающий их от всех долгов на взятые ранее в кредит товары. Торговцы-евреи остались с толстыми кредитными книгами, а трудящиеся остались с товарами и смехотворными долгами. Этот указ довел многих торговцев до краха, но зато трудовое население стало симпатизировать властям.

      До сих пор помню жалобы взрослых на этот явный и незаконный грабеж. Особенно грубо антисемитски повели себя румынские власти в дни победоносного нацистского шествия по Европе: в середине тридцатых годов, во времена кузистского правительства, готовились погромы на евреев - к ним готовилась сельская и пригородная чернь, всегда готовая грабить евреев. Хорошо помню животный страх, овладевший всеми.

      Правительство готовило «добровольное» выселение еврейского населения в Африку, а коричневая пресса угрожала расправой в случае неповиновения властям и нежелания оставить Румынию.

      Во всех государственных инстанциях евреям приходилось «давать в руку», чтобы добиться законного решения. Тяжелыми, нереальными налогами облагались торговцы, ремесленники, работники свободных профессий. Служба в румынской армии, в которой рукоприкладство было нормой и не соблюдался кашрут, была пыткой для еврейского парня из хорошей религиозной семьи. Поэтому многие совершали всевозможные комбинации, чтоб увернуться от армии всеми способами, вызывая этим усиление ненависти.

      Богатые нанимали для своих сынков платных служак в пехоту или устраивали их со своей - купленной для этой цели - лошадью в кавалерию, там наемные служаки чистили, драили и ездили на «своих» лошадях, а окончив службу, уходили домой с заработанной лошадью. Вот какие головокружительные комбинации приходилось совершать. Были специальные махеры, имевшие хорошие связи, которые занимались этими делами, неплохо при этом зарабатывая.

      Но было много случаев, когда еврейские парни честно и добросовестно служили в румынской армии, пользуясь уважением многих - но это были сионисты, принимавшие службу как подготовку к службе в будущей еврейской армии, а также тайные коммунисты, шедшие туда по заданию.

      Успехи нацизма в Европе отрицательно влияли на Румынию. Антисемитские явления охватили всю страну. Горько и тревожно жилось евреям в довоенной Румынии. Никто не знал, что готовит им будущее. И все же, несмотря на безвыходность, абсолютную бесперспективность и неопределенность судьбы евреев Румынии, их жизнь текла по установленному руслу и продолжалась, как будто ничего особенного в мире не происходит. Евреи покорно - как всегда в своей длинной истории, когда бежать было некуда - приняли горькую судьбу свою и тянули дальше свой тяжелый воз.

      Они разносторонне и шумно жили и, как всегда, суетились во всю. Женились в положенное время, рожали много детей, как о том велел Господь Бог, пышно праздновали обряд обрезания, а дети, повзрослев, штудировали науки, дети богатых - в до нацистских Вене и Берлине, а потом в Париже и Лондоне, остальные учились в Черновцах или в местных гимназиях, а дети бедных приобретали специальности. Богатые открывали и заводили торговлю, ездили вершить дела по великому белу свету и, почему-то, возвращались всегда в свою проблематичную и нелюбимую Родину, в которой страх следовал по пятам, и на душе всегда скребло.

      И, как в горячке, соревнуясь - строили дома, в которых долго жить не будут, скупали имущество и ценности, которыми владеть не будут, помогали детям приобретать свободные профессии, от которых они хлеба есть не будут, и, хорошо понимая сложность обстановки и дрожа при мысли о будущем, старались делать вид, что пока ничего особенного не происходит... И надеялись - авось пронесет, пройдет...

      И, как всегда, старики умирали, пока еще своей нормальной смертью, и, как всегда, дети рождались, и, как всегда, евреи уповали и надеялись - кто на Господа Бога, кто на Сион, а кто на Красную Империю...

      Что с того, что где-то там, по Европе, твердо и решительно топают нацисты, кромсая границы и страны, что с того, что видных и богатых евреев Германии, унижая их достоинство и заслуги, сажают в концлагеря, грабят их имущество и гонят их вон из немецкой Родины...

      Печать подробно описывала то, что делают с евреями в Германии и Австрии, и свободно рассуждала о том, что следует делать со своими евреями, когда настанет для этого время. Тревожно и ужасно было быть обремененным семьёй евреем в стране, которая готовит тебе такую же участь, не скрывая даже своих намерений. Все в напряженном, тревожном ожидании. Евреи в страхе и растерянности, а враги, злорадствуя, потирают руки и планируют грабежи.

      И только сионистские деятели и молодежь громко бьют в набат и зовут к действию, к переменам, к сопротивлению...

Глава 3

Почему я стал сионистом

      Родился я в 1925 году, в небольшом еврейском городе Сторожинце, Черновицкой обл., в многодетной хасидской семье. Моя героиня-мама родила 12 детей, по числу иудейских колен. Мои родители-трудяги выполнили честно и добросовестно заветы еврейского Господа Бога:

       «Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю...»

      В возрасте трех лет, как принято было, начал учиться в хедере. В пять уже свободно читал на иврите и знал недельные главы Торы, и в том же году начал учиться в ивритской школе «Талмуд Тора». А в шесть лет поступил в румынскую начальную школу “Scolа Primara”. Весь день проходил в учебе. Утром в румынскую школу, после обеда - в еврейскую, а после учебы немного баловства и разрядка в парке большой синагоги, напротив нашего одноэтажного дома.

      Мы шустро лазили по деревьям и до хрипоты «тарзанили» ошалело, пока нас не сгоняли проходившие на вечерний молебен евреи. Хорошее, беззаботное было это время для нас детворы. Мы еще не понимали серьезности и опасности нашего положения. Но мы хорошо замечали постоянную тревогу взрослых.

      В румынской школе мы впервые столкнулись с явной, дикой, и непонятной враждой к нам - еврейским ученикам, со стороны всех остальных - румынских, польских и немецких учеников.

      Не понимая обстановки, мы старались завязать с ними дружеские отношения, играть и баловаться с ними. Но все было напрасно - они не допускали нас к себе, не хотели ни дружить с нами, ни играть с нами. А вот драться на кулаках - это пожалуйста. Мы силились понять корни этой вражды и как-то приспособиться к ней, привыкнуть. Некоторые наши ребята даже дань платили сильным забиякам, чтоб купить себе их защиту. И все же слабые, несмелые еврейские ребята были всегда биты, и над ними все равно всегда издевались. На перерывах, во время игр во дворе школы, гойские ученики нам нагло кричали и скандировали:

      - Jidani - la Palestina! – Жиды – в Палестину!

      И громко, с издевкой, смеялись. Особенно придирались они к тем из наших ребят, кто не очень боялся их, или делал вид, что не боится, или не хотел из национальной гордости склониться и уступать, а готов был пойти даже на кулачную. Таким храбрецом оказался и я. С малых лет лез драться, когда оскорбляли мою нацию. Непонятный, жгучий стыд таился во мне: не мог я равнодушно слушать оскорбления своей нации, все внутренности при этом у меня сжимались, и я готов был лезть в драку. Ох, и поплачусь же я за эту свою черту!

      Учителя тоже относились к нам соответственно: еврейскому ученику надо было хорошо, очень хорошо, основательно знать материал, чтобы получить хорошую оценку. А уж за провинность наказание было жестоким, и были учителя, которые получали явное удовольствие от возможности поиздеваться над еврейским учеником, да еще таким, который милости не просит.

      Но самим неприятным и страшным были волчьи нападки хулиганов на еврейских учеников, возвращающихся домой из школы, особенно над теми, что жили в районе городского парка. Не один приходил домой с разбитым и окровавленным от камня лицом. Жалобы родителей в школьную администрацию и в полицию против хулиганов не помогали Приходилось ребятам обходить опасные места.

      Тогда мы, члены сионистских молодежных организаций, организовали еврейскую самооборону. Нас было всего пятеро смельчаков, и нашим признанным командиром был Хаим Залькович, сын городского птицереза - смелый и сильный парень. Но об этом дальше.

      Шли тридцатые годы, годы восходящего и агрессивного фашизма в Европе и усиления жуткого антисемитизма в восточно-европейских странах. В Румынии сильно возросло влияние национально-фашистской молодежной партии «Garda de fier» («Железная гвардия), которая вслед за партией кузистов, партии явных и настойчивых антисемитов, провозгласила своей главной политической программой, обязательной для исполнения после получения власти «Немедленное выдворение всех евреев из священной Родины».

      Газеты были полны новостями из нацистской Германии о принятии законов расовых ограничений, о преследовании евреев, об ограблении и изгнании из Германии богатых евреев, о лишении их гражданских прав, об издевательствах над почтенными руководителями еврейских общин, о массовых арестах вождей и активных членов коммунистической и социалистической партии, среди которых было, как правило, много евреев.

      А желтая Румыния бурлила, кипела и готовилась к расправе над своими евреями. «Еврейский вопрос» не сходил со страниц местной печати. В румынском парламенте антисемиты открыто говорили о депортации евреев в Африку. Румынский премьер Калинеску выступил в парламенте с разрекламированным на весь мир «гуманным» планом. Этот план заключался в следующем:

       «...ежегодно - 50-80 тысяч евреев добровольно и навсегда оставляют Румынию. Вся ответственность и все расходы за организацию выезда и обеспечение нового местожительства- возлагаются на еврейские мировые организации. Румынские власти окажут всемерную помощь в сохранении правопорядка. Всё недвижимое имущество уезжающих евреев переходит навечно в святой фонд государства. Вывоз денег и ценностей ограничен. Обязать еврейские мировые организации немедленно приступить к организационным работам по выезду евреев из королевства Румынии».

      Вмешательство Великобритании предотвратило претворение в жизнь «гуманного» плана Калинеску. Многие потом пожалеют, что план не был осуществлен хотя бы в отношении евреев северной Румынии. Пройдет шесть лет, и румынское пронацистское правительство Антонеску, при помощи немецких нацистов, выселит из Буковины и Бессарабии 300 тысяч евреев, в отместку за активное участие еврейского населения во всех сферах деятельности советского строя в 1940-41 годах, в лагеря Транснистрии, откуда после окончания войны вернутся 45 тысяч евреев. 255 тысяч евреев умерли от болезней, голода, непосильного труда, или были уничтожены румынскими нацистами. Их безымянные, заросшие бурьяном и дикой травой, братские могилы разбросаны по широким просторам Заднестровья.

      И над братскими еврейскими могилами Заднестровья памятников нет...

      В тридцатых годах прошлого буйного столетия в профашистской, пропитанной животным антисемитизмом, королевской Румынии быть евреем, обремененным семьей и кое-каким имуществом, было тревожно, страшно и очень неприятно. Часто по центральным улицам нашего города, в полуденные часы, демонстрируя демоническое торжество, вызывающе шествовали молодые рослые парни и девушки, жители пригородов, разодетые в национальную, поблескивающую ослепительной белизной вперемежку с яркими красками девичьих юбок и вышитых блузок, румынскую одежду; они пели национальные и антисемитские шлягеры, обнимались, смеялись и шутили умышленно громко, и мимоходом бросали яростные, полные злорадства, устрашающие взгляды по сторонам, и улюлюкали, на потеху городским полицейским и жандармам, вслед быстро убегающим и скрывающимся в своих магазинах лавочникам-евреям. Особенно участились эти шествия после капитуляции западных держав в Мюнхене и падения дорогой евреям Чехословакии.

      Старшее поколение искренне и горячо соблюдало святые праздники, молилось по субботам и праздникам покорно, истошно, энергично, стараясь выпросить у Господа Бога спасение от грядущих несчастий, в пришествии которых почему-то все были уверены, все знали, что они нагрянут - обязательно нагрянут - на еврейские головы, и что это всего лишь вопрос времени, пока они доберутся и до наших краёв.

      В такой невозможной обстановке еврейская молодежь находила утешение и моральную поддержку в сионистских организациях.

      Сионисты мечтали и готовились возродить историческую Родину - Эрец Исраэль, которая уже пару десятков лет строится и воздвигается халуцианской молодежью усиленными темпами и растет на глазах, на радость, гордость и надежду всего еврейского народа; они стремились и готовились уехать из враждебной и вредной Румынии, уехать навсегда, подальше от наступающего германо-румынского нацизма, уехать в Эрец Исраэль и своим трудом поднять и вызволить из тысячелетнего небытия свою древнюю, запустелую, каменистую Родину. Они всей душой верили в то, что Эрец Исраэль станет верным, надежным убежищем для гонимого еврейского народа и защитником евреев на все века.

      Среди сионистов было много верующей молодёжи. Их девизом было: «Тора ве Авода» - «Вера и Труд». Они показали себя в строящейся Палестине с лучшей стороны. Честные, смелые и храбрые парни, преданные идее сионизма безо всяких сомнений. Для них каждая пядь земли Сиона - священна...

      Было довольно много евреев, которые всю свою надежду и чаяния возлагали на Господа Бога и, невзирая на обстановку, беспрекословно верили, что в нужную минуту Бог встанет на их защиту и разметёт в пух и прах фашистское чудовище, ибо только Ему одному это под силу. Они особенно усердно соблюдали и исполняли все религиозные обряды и очищали свои души навстречу «судному дню». В еврейских общинах часто объявлялись «дни поста и молебен», и многочисленные синагоги ломились от молящихся, истеричные рыдания и надрывный женский плач заполняли пространство, на радость местным антисемитам, в которых недостатка не было.

      Особенно постились евреи в дни «аншлюса» - поглощения Австрии нацисткой Германией, а также после Мюнхенской позорной капитуляции западных демократий, приведшее к оккупации и гибели суверенной Чехословацкой республики. Особенно молились и постились евреи после заключения пакта «Рибентроп-Молотов», который привел к растерзанию Польши и началу Второй мировой войны...

      Но горячие, искренние молитвы не помогли. Небо оказалось наглухо закрытым, и молитвы туда не пробивались. Творец, разгневавшись на «избранный» им народ, который нарушал заветы его и много грешил, «отвернул свое лицо от своего народа» и от земных дел.

      Небольшая часть молодёжи тайно предавалась коммунистической идее. Они верили, что единственное спасение из безвыходного, опасного для евреев положения - в укреплении мощи и расширении влияния великого Советского Союза, и были убеждены в том, что будущая счастливая и свободная жизнь возможна только в Советском Союзе - «могучем оплоте мира, прогресса, равноправия, расовой терпимости и дружбы». Они верили, что только Советский Союз способен остановить и обезвредить нацистскую Германию, обуздав тем самым ее агрессивное стремление к мировому господству. Они верили, что только в Советском Союзе евреи приобретут подлинную желаемую свободу и законное равноправие среди других народов.

      В нашем пятитысячном еврейском городе довольно часто вдруг исчезали еврейские парни...; молва шептала, что они тайно уехали сражаться в рядах интернациональных бригад социалистической Испании против фашистских объединенных сил. Еще говорили, что некоторые из них сразу взяли курс на Советский Союз, перебрались через Днестр и сейчас они в великой Советской стране разгуливают по Крещатику, в прекрасном Киеве, и что их скоро повезут в Москву, чтобы представить великому Сталину.

      Разгром Польши привел к бегству разбитых польских частей и гражданского населения. Через наш городок проезжали-проходили шальные от горя и водки польские вояки. В центре города румынские жандармы останавливали и разоружали их. Поляки истошно и пьяно горланили: «Еще Польща не сгинела пока ми жиемо» («Польша еще не исчезла, пока мы живы»). И, прежде чем сдать оружие презренным румынцам, они стреляли в пустое небо, а то, широко перекрестившись, стреляли в собственные головы. Солдаты поднимали их и бережно носили на поднятых руках, шагая через весь еврейский город, и громко скандировали: «Москали та жиды, мы ще зрахуемося» («Русские и евреи, мы еще посчитаемся»).

      Опасно было быть евреем в те годы в Румынии, отовсюду угрожала опасность. И как страстно желали сионисты уехать подальше от вредного края и взойти в светлый и святой Эрец Исраэль, а там хоть носом землю пахать, но на своей собственной будущей Родине.